Текеева Надифат
перевод с карачаевского Р.Магдиевой
Сарытюз - село мое родное,
Ровно, словно шахматные клетки,
Зеленели садики в подворьях,
И синели слив тугие ветки
Мне, девчонке, страшный сон приснился
Будто высохла Кубань и обмелела
Но Адиш*, как будто взбеленилась
И в дома ворвавшись, заревела…
«Сон ребенка не бывает вещим-
Мне сказали, - ты забудь кошмары…»
Но второго ноября зловещих
Мутных волн познали мы удары
Строй машин, ревущий злобно, алчно,
Переполнил улицы в ущельях
Гул моторов, завывая мрачно,
Стариков, детей поднял с постелей
Мама, помню рано на рассвете
В наши двери громко постучали,
Разбудили всех. Отец и дети
Стали одеваться. Зло урчали
За окном полуторки. Отца скрутили…
Он - у стенки, свора – у порога…
Старики, дрожа, нас выводили,
Собирая наспех в путь-дорогу
«Что случилось? В чем, скажите, дело?»
Брат спросил – и получил прикладом
«Быстро собирайтесь!»...Ночь редела…
Нас холодным провожали взглядом
Мамы дома не было – гостила
У сестры она, а в доме – дети,
Старики… И нам не пригодились
В сундуках платки, шелка, монеты
Пожилой отец и юный брат мой
У стены стояли – им не дали
Нам помочь – и мы с пустой сумою
Не поев, идем в чужие дали…
Бабушка корову подоить
Побежала – путь ей преградили…
И четыре горькие семьи
В кузов под прицелом посадили
Но, подъехав к дому, грузовик
Так наполнен был людьми, вещами,
Что осталось места нам впритык
С краю сесть, умыв себя слезами.
Мы успели взять лишь горсть муки,
Узелок один - не поместился...
Конвоиры вырвали с руки -
Он упал и на камнях разбился
Едут наши дети, старики,
Кто украдкой плача, кто рыдая…
Лишь белеет наша горсть муки
В горький путь безмолвно провожая…
Молча нас везут… в какие дали?…
Будем жить мы или смерть нас ждет?
Привезли в Пашинск*. Машины стали…
Вдоль дороги мается народ…
Если в Волгу всех не сбросят разом,
Слух прошел, то в Азию наш путь.
Ах, тому, кто выгнал нас приказом
Руки б вырвать, голову б свернуть…
Карачай мой горький уезжает
И никто не знает, что нас ждет
Старики всех к вере призывают,
Молодежь не шутит, не поёт…
В дьявольских вагонах уезжаем
В давке нам друг друга не узнать
И детей несчастных утешаем,
Потерявших в суматохе мать
Плача, едем в темноте и в стуже,
Стонем, воем, от всего устав,
Две недели смерть над нами кружит…
Кормим вшей… Плетется вдаль состав…
Как в стихах вам передать - не знаю,
То, что сердце рвало на куски
Девять месяцев мы, плача и стеная,
Мать искали, не смогли найти
Мать – в Киргизии, отец мой - в Казахстане
И в селеньи Байыркум сестра…
Все названья с «кум» в той глухомани.
Веют проклятый песок ветра….
Здесь вода – как грязь, земля – песчаник
Муть процеживаем мы и пьем.
Ткани нет …О мой народ – изгнанник!
Саваны из мешковины шьем…
Тонкие как прутики девчонки
Роют здесь могилы за селом…
Нет камней – и тонкие ручонки
Ставят в изголовье глины ком
В ужасе живем мы все, страдая,
И уже не живы, не мертвы
Матери и дети умирают
И друг друга им уж не найти
Карачай мой бедный исчезает,
Словно на ветру орлиный пух,
Матери безмолвно умирают-
Их глаза открыты - взгляд потух…
Умершие здесь так умирают -
Им глаза от горя не сомкнуть!
Рты открыты – звуки замирают…
Нет родных им челюсти стянуть
Кровь пролившие «За Сталина!» солдаты
Возвращаются… Тоска и боль в глазах!…
Не погибшие от пули и гранаты,
Пали вы от голода в степях!
Пухнут с голоду, от тифа умирают –
Смерть уносит семьями в пески,
Дети, маму схоронившие, рыдают,
Воют как голодные щенки…
Говорят - дизентерия это,
Но от голода детишки кровью рвут.
Чьи отцы ещё на фронте где-то –
Те обречены - и все умрут!…
Старикам, больным и детям малым
По сто граммов хлеба в день порой
Ручки детские тот хлебушек сжимали -
Души отлетали в мир иной
Тем, кто мог работать – лишь похлебка
Из муки овсяной лишь черпак…
Здесь родных оплакивают робко -
Не осталось слез у нас в глазах!
Сердце ранили моё, сломили
Боль и горе девушки одной -
Помню, как плетьми её избили
На глазах у матери родной.
Дочь угнали, мать скончалась вскоре,
Рядом – ни одной родной души-
Сердце женщины не выдержало горя -
Ищет дочку мертвый взгляд в тиши…
До сих пор тот плач тоскливый, горький
Слышу я … В душе моей – гроза!
Потеряв нас, на больничной койке
Мама умерла, раскрыв глаза.
Боль сердечную её назвали тифом,
Но, сказали, тело можно мыть.
Там она лежала сиротливо…
Подошел ли кто глаза закрыть?
Умершие в Азии далекой,
Вы прошли сквозь боль, тоску и гнёт!
Молодым невесткам рок жестокий
Безучастно похоронки шлет...
Жить старайся, что ж теперь поделать -
Он погиб от пули, как герой!
Будет проклятою пусть бумага эта,
Что тебя настигла с детворой!…
Карачай мой, боль в твоем укоре!
Нет таких, кто скорбь там не познал
Пусть не скажет тот «Я видел горе!»
В Азии родных кто не терял!