А ей всё казалось: нужно совсем чуть-чуть —
и сможет найти (а после — ему сказать)
слова, что исправят лживый, неровный путь;
что вынудят время вдруг повернуться вспять.
А ей всё казалось: нужно себя скоблить,
ваять безупречность черт и пригладить нрав —
и станет алмазной*, души сшивая, нить;
и станет неважно, кто был вначале прав.
А ей всё казалось: нужно до вздутых вен,
до стёртых на пучках пальцев крушить заслон —
чтоб видел он солнце, пусть и сквозь серый тлен,
врастающий в сердце горечью испокон.
А ей ВСЁ — казалось. Ясность пришла потом:
стучалась не в двери — в старый, прогнивший гроб.
И сколько ни плачь, кривясь исступлённо ртом, —
он с нею не будет. Ни на одной из троп.
* — здесь о прочности речь