она ушла, растаяв, словно дымка,
как пароход в полуденный туман,
прошла, как сон, прошла отеком Квинке
в осколки, как разбившийся стакан,
а ведь стояла, разодетая в пух-перья,
крутила с каждым, и, до дрожи доводя,
все спрашивала - веришь? я не верю...
по коже с/нежно волосами проводя,
и вот ушла, дыша холодным паром,
пронизанная серебрящейся луной,
да и куда ей - безнадежно старой
перед цветущей юною весной.