На Курской дуге

 
            9 мая к 12 часам дня у входа в парк Сокольники сбор ветеранов
       Великой Отечественной войны, жителей Москвы и Подмосковья. В их числе и
       СТАЛИНГРАДЦЫ 138 сд, отстоявшие подступы к Волге у стен завода Баррикад и
       получившие звание ГВАРДЕЙЦЫ.Дивизия получила название 70-я Гвардейская и
       насмерть отстояла на Курской дуге.
       Им, живым и павшим, в том числе ОТЦУ и всем ВЕТЕРАНАМ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ,
       ПОСВЯЩАЮ.
               
               
От Волги команда на новый рубеж
через Сухиничи, Козельск на Фатеж,
у северной фаски Курской дуги
орденоносной встали полки.

Двести третий и двести седьмой -
слева и справа от пункта штабной,
двести пятый Гвардии семидесятой –
перед тылами поротно дугой.

Джигиты Кавказа, москвич, азиат,
охотник с Алтая, якут, сибиряк
с выкладкой полной в пешем строю
бою учились не на плацу.

В июле разведка в штаб донесла:
во вражеском стане сгрудились войска,
баки заправлены, снаряды в стволах,
в пять тридцать пятого рванутся на нас.

На Ольховатку ломиться решил,
да Рокоссовский его упредил –
за десять минут до артшквала врага
артиллерия фронта взыграла сама.

Факт внезапности тотчас отпал,
Клюге монокль в зубах затрепал.
Натиск ослаблен, от плана далек
и все же Севашскую смять с ходу смог.

Жесткий приказ Командарм отдает:
гвардейской стрелковой скоро вперед,
контрударом пыл сбить с врага,
«севашский» рубеж вернуть навсегда.

На марше дивизия, пыль да жара,
рвутся снаряды, бомбят с виража,
груз за плечами – складка, мешок,
боекомплекта полный рожок.

У Подсоборовки встали полки,
в землю бесшумно вгрызались бойцы,
душу вложили, окопы прочны,
только отстали порядком тылы.

С рассвета шестого в ярости враг,
армады стервятников бросил на фланг,
по центру пехота да танки ползли –
тигры, пантеры – нет толще брони.

Танков и САУ на поле не счесть,
в воздухе бомбы свистят и картечь,
смерчем взвились фонтаны земли,
стоном откликнулись наши ряды.

Как в поле учили, металл пропустили,
пехоту ж огнем стрелки оттеснили,
в тигров бутылки, гранаты летят,
бронебойщики метко по САУ разят.

Артиллеристы негласно стоят на чеку –
пантеры пылают с дырой на боку,
страх улетучился, робость прошла,
перед Гвардейцами сникла броня.

Равного боя не знала земля,
стонет от взрывов степная стезя,
битва оплачена кровью большой,
соленой скупой солдатской слезой.

Трупы людские, металла лом,
зарево красное, дымно кругом,
жизнь со смертью рядышком пляшут,
снаряды и пули кружева вяжут.

Пять дней и ночей средь ада и смрада
от трупов погибших, горящей армады,
от столкновений и скрежета танков,
от рева моторов и взрывов снарядов.

Земля под ногами качалась, стонала,
фонтаном вздымалась и приседала,
фронт колыхался на запад – восток,
резервы последние в бой поволок

Средь вихрей враждебных, несметных атак,
выстоял, выжил СЕМИДЕСЯТОЙ солдат,
атаки отбиты, скована рать,
обескуражена черная знать.

Еще пару дней - и фрица взашей,
в Орловский Котел исторических дней.
Дивизия вновь на победном счету,
фрица на Курской растерла в труху.

Погибли на поле истерзанной брани
совсем молодыми однополчане,
пухом земля им стала навек,
Родины подвиг чтит человек.

В скорбном молчании ветераны войны –
седые, больные живые ряды,
не обозначен клочочек земли,
где сослуживцы их полегли.

Слезы по павшим зловеще ползут,
скоро и их к себе призовут...