Гордая повеса
над домами: туман и сырость,
криком роЯсь у виска,
боль оставит. И что ж мы
в пепле теряемся снова,
скажи на милость?
Звезды осыпались, стерлись,
малы ничтожно.
Холод нам внутривенно.
Горят ключицы.
Стелят степенно грозы
пеной с морей, я
в них задыхаюсь:
не выбраться и не слиться
рыбой под толщей вод,
океан не грея.
Вырвались, оцепенели.
Не жабры солью,
только у берега сырость,
и холод скал.
Если рассветом небо
стирает боль всю,
значит дышать,
как птиц стаи,
вопреки.
Там
причал.