Лихие девяностые и начало нового тысячелетия.
1988 год привыкания к Москве. Очень трудно реагировала на переезд моя жена Кира, рвалась обратно в Ленинград, ныла, была подавлена.
Из дневника: 16.1.88. "Я знаю, что разделяет верующих и неверующих. Верующие надеются на будущее, им даже интересно, что будет впереди. Мне интересно, что будет за моим жизненным горизонтом. Я готов идти навстречу судьбе, я верю в неё. Видимо я верующий."
В январе прошел аттестацию на заведывание лабораторией цитогенетики, а позднее сделал первый отчет на сессии Ученого Совета Института сельскохозяйственной биотехнологии. Проводили в Шереметьево 2 выезжающих жить в США Спиваковских. В феврале ездил в Ленинград хоронить умершую видимо после инсульта тетку Е.И.Сурикову. В конце февраля летал в Новосибирск с докладом на селекционно-генетической школе в Сибирском Отделении ВАСХНИЛ. В конце марта- начале апреля купил найденный Кирой в Солнечногорске дом с участком 16 соток за 8000 р. Пытался пробиться в публицистику, отослав в Огонек, Известия и Московскую правду три заметки, которые не были опубликованы. Был избран в Совет трудового коллектива института. Около дома на ул. Херсонской всю весну пел соловей. Дима ездил на гастроли в Южную Америку: Перу, Венесуэла, Панама, Коста-Рика, Гватемала, Мексика. Я видел Рейгана во время его визита в Москву и Данилов монастырь. В июне летал в Алма-Ату с докладом на конференции, посетил горный стадион Медео.
Из дневника: 10.6.88. "Трудно жить человеку, представляющему собой нечно среднее между крестьянином, священником, ботаником и поэтом."
Кира ездила в Ленинград вставлять зубы. Все лето я работал на дачном участке, сажал деревья (Мелба, Осеннее полосатое), вырастил дыни, арбузы. Сильно болели суставы из-за сырой, жаркой погоды. К осени накопил разочарование в даче, предложил продать её Диме, но Кира настояла оставить за нами комнату и пол-участка. Дима и Лена ездили отдыхать в Болгарию.
Из дневника: 22.7.88. "Мой дневник - мой собеседник, с помощью которого я иногда навожу порядок в своей душе, т.к. не могу этого сделать с помощью жены и родных".
Осенью я, ощутив охлаждение к науке, начал попытки включения в политическую деятельность. Пытался встроиться в Мемориал, побывал на заседаниях группы Орлова. Познакомился с деятельностью клуба "Демократическая перестройка" Румянцева в ЦЭМИ. Добился включения своей книги в план изданий ВАСХНИЛ на 1991 год. Ездил с Кирой в автобусную экскурсию в Ростов Великий, на озеро Неро, в Борисоглебский монастырь, Переяславль-Залесский, на Плещеево озеро. В октябре познакомился с группой защитников Битцы, её лидером Героименковой, начал действовать в экологическом движении. Принял участие в учредительной конференции Московского Мемориала в Центральном Доме Кино. Познакомился с Окуджавой. В ноябре выступил с полемическими замечаниями на конференции, посвященной положению в генетике в Институте биоорганической химии. В декабре оппонировал вместе с профессором Шумным в Ереване по докторской диссертации Агаджаняна.
Из дневника: 18.11.88. "Я могу быть счастлив тем, что все годы своей сознательной жизни я понимал смысл происходящего в стране и мире, вел посильную борьбу за жизнь против мертвечины. Слава богу, я не был ни идиотом, остервенело осуществляющим идеалы экстремистов, но не был и пешкой, попавшей под колесо истории и не понимающей, за что она страдает. Мне было трудно, но я понимал и соответственно действовал, не отсиживался в углу".
1989 год был, пожалуй, один из самых ярких, а может быть самых суматошных этапов моей жизни. Год бурного начала политической деятельности и трех поездок за границу. В январе я выступил против выдвижения директора своего института Муромцева кандидатом в депутаты ВС СССР. Это естественно принесло мне неприятности. 22 января участвовал в выдвижении академика Сахарова от Московского национально-территориального округа кандидатом в ВС СССР в Доме кино. 24 января вел в ДК Института атомной энергии вечер памяти репрессированных генетиков, где присутствовали и мои дети. Позднее участвовал в учредительной конференции Мемориала в ДК МАИ, правда, только на правах гостя. В феврале стал доверенным лицом профессора Воронцова на выборах в депутаты ВС СССР от научных обществ Академии наук. Подготовил совместную с профессором Захаровым статью о репрессированных генетиках, которая позднее была напечатана в журнале Цитология и генетика, а также в журнале Наука в СССР. 18 февраля активно участвовал до двух часов ночи в выдвижении кандидатов на выборы в Верховный Совет от жителей Севастопольского района, несколько раз выступал. Были выдвинуты академик Богомолов и два ярых коммуниста, секретарь райкома Брячихин и рабочий Середенин, впоследствии разделившие голоса сторонников и обеспечившие победу Богомолова. Ездил в Киев оппонировать по докторской диссертации Бобра. В конце февраля вылетел из Шереметьева 2 в составе советской делегации на конгресс Эукарпии в ФРГ, заплатив за поездку около 1000 р. В ФРГ сели во Франкфурте-на-Майне, ехали поездом до Кёльна, где после ночевки осмотрели Кёльнский собор и другие достопримечательности. Далее Ганновер и Геттинген, где в Университете (где учился Ленский) состоялся конгресс. Купил за 200 марок бикассетник Голд Стар и за 100 марок немецкие туфли фирмы Саламандра для Киры, чудом угадав размер. Из Геттингена ездили в Ганновер в Институт прикладной генетики, руководимый посредственным исследователем Врике. Вернулись во Франкфурт, где осмотрели Дом музей Гёте, и домой в снег и холод России из зелени и тепла Европы. В марте Воронцов стал депутатом Верховного Совета. Мой седьмой аспирант Соболев защитил кандидатскую диссертацию. Неожиданно стало продвигаться напечатание моей книги - видимо она понадобилась для затыкания какой-то дыры плана. В апреле я оформил дарение полдома дачи в Солнечногорске Диме за возврат ненужных мне 4000 р. В мае ездил с Кирой в поход за Домодедово на реку Рожая в село Никитское, видели скалы, родники, карстовые промоины. Вошел в состав Правления экологического общества Битца. Сдал рукопись книги в печать. 20 мая участвовал в конференции Московского Народного Фронта в Доме культуры Института атомной энергии. Боролся за десоциализацию программы МНФ, был избран в Координационный Совет вместе со Станкевичем, Боксером, Кагарлицким, Малютиным, Уражцевым. Все лето работал в КС, отстаивая либеральные позиции против социалистов Малютина и Кагарлицкого. 25 мая участвовал зрителем в митинге на Пушкинской площади, едва не разогнанном милицией, а 26 впервые выступил с речью на митинге в Лужниках перед немногочисленной толпой в 300-400 человек. Повтор моего выступления записала корреспондент Голоса Америки. В тот же день выступил на митинге Демократического Союза на Пушкинской площади, после чего мои частные разговоры пытались записать какие-то полупьяные типы. 27-го выступил на большом митинге в Лужниках с антисоциалистических позиций, что травмировало члена КС Кагарлицкого. В июне ездил с Кирой в Анапу-Сукко по путевке, купленной Харченко. Совершили экскурсии в дельфинарий, Новороссийск, по окрестным горам. В июле отдыхал на даче, часто выезжая в Москву. В августе Воронцов стал председателем Госкомитета Правительства СССР по охране природы, первым беспартийным министром СССР. Ездил с Кирой и Андреем на Волге Толи Демидова в Торжок.
К осени я организовал Демократическую фракцию Московского Народного Фронта. Впервые участвовал в работе оргкомитета по учреждению партии Гражданское Достоинство (ПГД). Много работал на Совете представителей МНФ. На даче вырастил 50 кг. хороших арбузов Огонек. Летом у отца возникли проблемы с мочеиспусканием, температурил. Олег взял его в Ленинград, где отцу пробилы брюшину, вставили трубку. Я в это время в начале сентября выехал на поезде Полонез с делегацией Института сельскохозяйственной биотехнологии в Польшу. Посетили Варшаву, Буковину Татранскую, Закопане, Краков. В Закопане прошли пешком по долине Костелянской на Халю Орнатскую, затем ходили на Каспровый Верх, озеро Морское Око, долину Хохловскую, которую любил посещать папа Иоанн-Павел 2-й. Варшава красива, но загажена так же, как Москва, электрички с выбитыми стеклами. Купил на обменные деньги серебряную цепочку для Киры, Библию, другие книги.
Из дневника: 17.9.89. "Разве можно сравнить благосостояние поляков с нашим русским нищенством. Наши деревянные избы ниже любого уровня бедности, нашей бедности нет ни названия, ни соответствующего класса обозначения".
Возвратившись в Москву, сразу поехал в Ленинград к отцу. Он лежит в больнице, откуда мы его взяли к Олегу. Кира снова сошла со стези на почве усилий по ухаживанию за отцом. По возвращении в Москву МНФ делегировал меня в Обнинск на конференцию Обнинского народного фронта. В октябре познакомился с депутатом ВС СССР Казанником, получив предложение Воронцова съездить в Италию на Паневропейскую конференцию по экологии. Участвовал в работе Оргкомитета по подготовке съезда Союза конституционных демократов (СКД). 14 октября провел учредительную конференцию Демократической фракции МНФ. Обсуждал выборные темы с первым секретарем Севастопольского райкома КПСС Брячихиным по его инициативе. 21, 22 октября участвовал в учредительной конференции СКД в Доме туриста, на второй день был избран ведущим-гласным вместо взбесившегося из-за этого Соловьева. Затем стал членом исполкома СКД в числе семи, среди которых Золотарев и Дерягин. Готовил документы для Воронцова по представлению ветеранов генетики к наградам, которые Воронцов затем подписал у Горбачева. В газете Гражданское Достоинство N 29 вышла моя первая публицистическая статья о частной собственности на землю. В начале ноября летал в Италию с Казанником и другими. Был в Риме, осмотрел Ватикан, собор Петра, видел папу Иоанна Павла II с кардиналами. Затем ездили в Неаполь, где состоялась конференция по экологии. Активно работал, выступал. Жили в отеле Британника с видом на Везувий и Неаполитанский залив. В Италии не менее грязно, мусорно, чем в Москве. Купил трубку Петцера для отца, себе полуботинки-мокасины. По возвращении в Москву стал членом политического клуба интеллигенции Московская трибуна, руководимым Сахаровым, Афанасьевым. Участвовал в создании блока Выборы 90. Кира ездила по туристской путевке в Болгарию. Дима осваивался в оркестре Когана. В декабре с помощью моего товарища по СКД Тимакова я добился поддержки студентов МГУ (студкомитета Дома аспирантов и сотрудников и Комитета ВЛКСМ МГУ) в выдвижении кандидатом в народные депутаты России. 14-го декабря участвовал в собрании Ассоциации научных обществ Академии наук в Институте философии. На нем выдвигали кандидатов на место Воронцова в Верховном Совете СССР. Самовыдвинулся, но не прошел. Затем были похороны Сахарова. 17 декабря я вместе с командой, возглавляемой Тимаковым, провел собрание в Доме аспирантов и сотрудников Университета по выдвижению кандидата в народные депутаты РФ, пригласив для поддержки депутата Казанника. Всё было на грани срыва, но все же пришло свыше 300 человек, меня выдвинули при 195 за и 2 против. Председатель избирательной комиссии Чернецкий принял выдвижение, но позднее стал чинить мне препятствия и давить на психику вместе с эсдэком Хавкиным, председателем севастопольского клуба избирателей Голос. На всякий случай я выдвинулся в Моссовет от Северного округа в Лианозово.
1990 год крупных поражений, ухода на пенсию, смерти отца. 2 января, не выдержав давления Чернецкого и Хавкина, добивавшихся моего ухода из Севастопольского округа (это обеспечивало победу Шейниса, который при моем участии в выборах не прошел бы из-за пункта о национальности и членства в КПСС) и инкриминировавших мне неправильности в оформлении документов на выдвижение (мною, пижоном, не было обозначено число воздержавшихся при голосовании в ДАС, т.к. оно действительно не просчитывалось, хотя обычной вполне приемлемой практикой являлось вычисление воздержавшихся путем вычитания из числа присутствующих суммы голосовавших за и против), я воспользовался открытым собранием в Ясенево в школе 789 и выдвинулся от 309 жителей, победив 13 претендентов. После тяжело давшегося мне выдвижения я возвращался домой, с напряжением сознавая, где еду. Самым серьезным моим соперником в Ясенево оказался Комчатов, доверенное лицо Гдляна и Ельцина, а менее серьезными еще 9 кандидатов. В округе у меня работала команда молодых кадетов во главе с Тимаковым. В это же время я занимался выпуском из печати своей книги. В округе N 426 по выборам в Моссовет на севере Москвы у меня оказалось 5 соперников, в том числе живущий там подполковник Ромайкин. 20, 21 января я участвовал вместе с другими кандидатами в народные депутаты России в учреждении блока "Демократическая Россия" во Дворце молодежи. 22 января выступил на митинге в Лужниках (примерно 3000 человек) памяти Сахарова. На встречах с избирателями я боролся больше не с Комчатовым, а с памятником Юшкиным из еженедельника «Литературная Россия». Моим союзником оказался врач-невролог Бадалян, знакомый с Турбиным. 4 февраля я участвовал в грандиозной манифестации от Крымского вала до Манежной площади и в митинге на Манежной. Попов не дал мне слова, несмотря на протекцию Воронцова, а Золотарева зачитала занудную бумагу брата, за что её освистали. Затем я с помощью членов исполкома СКД подготовил информацию о кадетах для еженедельника Аргументы и факты, которая была опубликована 8 февраля тиражом 33 млн. экземпляров. Провел ряд встреч с избирателями в Ясеневском округе и на севере Москвы. Пережил эпизод стычки с руководством Московской трибуны (Боннар, Баткин, Библер), требовавшим дезавуировать мою рекомендацию на принятие в клуб лидера Российского Народного Фронта Иванова (вторым рекомендующим был Адамович). Впервые мне подумалось о таком явлении, как русофобия, существующем наряду с антисемитизмом. В феврале в ЛГУ блестяще защитилась моя восьмая аспирантка Пендинен. 19 февраля я в очередной раз выдвинулся претендентом на место Воронцова в Верховном Совете СССР в Институте востоковедения. 21 февраля сражался в Институте философии на собрании Ассоциации научных обществ АН в числе 6 кандидатов. Из них в первом туре оставили Никольского и меня, а затем выбрали безальтернативного Никольского, несмотря на призывы зарегистрировать обоих. Далее я снова и снова выступал на собраниях, митингах и в пикетах. Меня допекали на первом этапе обвинениями в сионизме, а на втором моей принадлежностью к СКД (я слышал возгласы типа "Главарь кадетов!"). С трудом отчитался на Ученом Совете института за работу лаборатории, получив удар ниже пояса от доктора биологических наук Полякова. Участвовал в митинге на Смоленской площади 25 февраля, где было около 250000 человек. Давал интервью корреспондентам. 3 марта выступил на митинге в Ясенево около кинотеатра Ханой. Присутствовавший Воронцов поддержал меня. В то же время член руководства СКД Дерягин выступил против меня в Аргументах и фактах, отведя мне нишу либерала в СКД. В первом туре голосования 4 марта я получил 16,9 % голосов, в то время как Комчатов 19,6 % - мы оба вышли во второй тур. Я также прошел вторым во второй тур по выборам в Моссовет. Во втором туре я потерпел поражение в обоих округах, собрав в Ясенево 39 %, в то время как Комчатов 49 % (его письменно поддержали Ельцин и Гдлян). Поражение настолько травмировало меня, а усталость была такой сильной, что я оформил себе пенсию 160 р. и ушел из института. Ездил в Питер к отцу. 31 марта участвовал в качестве наблюдателя в учредительном съезде ЛДПР в ДК Русакова в Сокольниках с Жириновским в главной роли. 19, 20 мая участвовал в учредительном съезде Партии Конституционных Демократов в малом концертном зале в Измайлово (примерно 200 участников), стал её сопредседателем. Накануне Дерягин публично объявил о воссоздании КДП(ПНС), предупредив наш съезд. После съезда я дал интервью программе Время, фрагмент которого был показан вечером. Провел дискуссию с Дерягиным в Молодежном Центре на Колпачном пер., записанную телевидением и показанную по московскому каналу. Затем мы с Кирой отдыхали в Сочи в пансионате Знание. Лечили суставы водами Мацесты. В конце июня снова ездил в Питер, где участвовал в съезде Ленинградского народного фронта. Познакомился с Салье. Лето провел на даче, изредка выезжая в Москву на заседания. Кира ездила в Лугу в попытке перевезти родителей, но снова возбудилась, пришлось от этой идеи отказаться. В июле Твери вернули её историческое название. Я опять ездил в Лугу. Мать вела себя истерично, травмировала умирающего отца. Для подведения баланса активных членов отца попросили написать заявление о выходе из КПСС, что он и сделал перед смертью. В конце лета я пытался в Москве организовать объединительные встречи лидеров ПКД и КДП (теперь там во главе стал Астафьев), но без результата и с неприятностями со стороны Золотарева. 12-го сентября умер отец, мы с Кирой ездили на похороны. Пытался организовать обмен Луги на Москву. Судьба предоставила нам прекрасный шанс обмена на высококачественную квартиру в Свиблово, но мать неистово сопротивлялась, а Олег отказался отдать за обмен гараж, посчитав раздел собственности несправедливым. Обмен не состоялся, результаты чего мы расхлебывали все следующие годы. В октябре я безрезультатно пытался оформиться на работу в Госкомприроды к Воронцову. Стал членом Совета представителей ДемРоссии, а затем и членом первого КС Движения. Опять баллотировался по 96-му округу в райсовет и по 489-му в Моссовет. Провел изнурительную кампанию с обходом всех (!) квартир в 96-м округе, но явилось менее половины избирателей, что привело к признанию выборов несостоявшимися. 7 ноября я выступил как кадет с речью на крупном митинге на Старой площади в память о скорбной дате большевистского переворота. В ноябре виделся с двоюродным братом Колей Гурьяновым, которого оперировали в Рентгено-Радиологическом институте по поводу опухоли легкого. 26 ноября присутствовал в Президиуме Верховного Совета СССР в Кремле на вручении наград ветеранам-генетикам по приглашению Воронцова. Воронцов представил меня Президенту Академии наук Марчуку. Работал в комиссии ДемРоссии по земельной реформе в здании Верховного Совета РСФСР на Краснопресненской наб. вместе с Пономаревым и Черниченко. Так закончился этот изнурительный, горький год, а вместе с ним очередной этап моей шестидесятилетней жизни.
1991 год интенсивной политической деятельности, участия в инаугурации Ельцина в качестве Президента России, обороне Белого Дома. В январе смотрели с Кирой шатровую церковь в селе Остров. Работал в Координационном Совете ДемРоссии в качестве представителя ПКД. Вместе с министром охраны природы Воронцовым летал в Питер для вручения орденов генетикам. Познакомился с Собчаком. После возвращения в Москву подготовил обращение ПКД в связи с кризисом в Литве (началом развала СССР), зачитав его по радио Эхо Москвы. 18 января был в составе КС ДемРоссии в Белом Доме на часовой встрече с Ельциным. 20 января участвовал в числе организаторов в грандиозном митинге на Манежной площади, собравшим едва ли не полмиллиона человек, требовавших отставки Горбачева. 22 января объявлено о частичной денежной реформе Павлова с заменой 50 и 100-рублевых купюр. Снова давал интервью радио Эхо Москвы, зачитывал текст заявления ПКД. 26 января в числе пяти представителей КС ДемРоссии участвовал в Белом Доме во встрече с помошниками Ельцина Бурбулисом, Шахраем, Попцовым. На заседаниях КС ДемРоссии выступал с позиций защиты национальных интересов России, что вызвало неудовольствие со стороны Золотаревского большинства Политкомитета ПКД. 8 февраля у меня на квартире (я болел) состоялось заседание Политкомитета, который отстранил меня от работы в КС ДемРоссии в качестве своего представителя как не выражающего мнения большинства. Членом КС ДемРоссии стал Золотарев. В дальнейшем я участвовал в работе КС в качестве наблюдателя. 22 февраля на активе Московской организации ПКД выступил за либеральный консерватизм против чистого либерализма Золотарева. Всю весну совершал маленькие путешествия по окрестностям Москвы в Озеры, Белые Колодези, Подольск, Ивановское, Дубровицы и др. 14 марта Лена родила мне внучку Алиночку. В начале апреля я ездил в Питер и Лугу к матери. Участвовал во встрече с товарищами по университетской третьей группе. Затем в связи с ранней весной работал на даче в Солнечногорске. В апреле начались мои регулярные встречи с КДП Астафьева. 20 апреля я выступил с докладом на 2-м съезде ПКД о коррупции Золотарева, а на следующий день заявил о выходе из ПКД вместе с Петербургской и Одесской организациями. Через несколько дней я был принят в КДП, кооптирован в состав её ЦК и выбран Президентом формируемого фонда имени П.Б.Струве. Участвовал в организации блока Народное согласие, куда вошли ДПР Травкина, РХДД Аксючица и КДП. Одновременно я вышел на председателя кооператива Садовод Шмакова, который оформил меня своим консультантом. Это сотрудничество, поддержавшее меня материально, продолжалось несколько лет. В конце апреля Кира ездила в Котлас читать лекции. Весь май и все лето я интенсивно работал на даче. 21 мая был в Большом Кремлевском Дворце на сессии народных депутатов РСФСР. Общался с Жириновским, Станкевичем, другими политиками. Разговаривал с двоюродным братом Толей Демидовым, который стал народным депутатом, о крахе его социалистических идеалов. В конце мая ездил в Тверь на встречу с тамошними кадетами. 13 июня летал с Астафьевым в Питер, где общались с группой Козырева, сына известного открывателя вулканической деятельности на Луне. 15, 16 июня состоялся съезд КДП, на котором была принята подготовленная нами программа, устав, избран ЦК и Совет, в которые вошел и я. 10 июля вместе с Кирой присутствовал в Кремлевском дворце съездов на вступлении Ельцина в должность Президента РСФСР. 7-8 августа ездил в командировку от кооператива Садовод в Нижний Новгород к Тринклеру. Получил у него посадочный материал для Шмакова. 16 августа ездил в Паткино Озерского района, где мне предложили землю в ответ на мое заявление с просьбой о выделении участка в Белых Колодезях. От Паткино я отказался. Все лето ездил на велосипеде в окрестностях Солнечногорска.
«Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые»
Ф.Тютчев
Из дневника: 24.8.91. "В понедельник 19-го я проснулся, включил радио и услышал о формировании ГКЧП. Я крикнул Кире: "Это переворот !" Весь день передавали заявления путчистов. Но телефон работает, я созвонился со своими кадетами. Мы договорились собраться вечером на квартире у Ериной, чтобы принять воззвание партии. После встречи я набросал свой текст. Утром 20-го продиктовал его по телефону Ягодину, а затем поехал на пр. Мира. Ребята уже приняли текст Рогозина, а мой пустили от блока Народное согласие. В 12 был митинг у Белого Дома. Я был там. Выступили... Впрочем я хорошо помню только эмоциональное выступление Боннар, да в начале митинга Астафьев зачитал наше воззвание, призывающее к сопротивлению хунте. Я раздал в толпе нашу программу, так меня чуть не разорвали. Днем уехал домой передохнуть. Мне позвонил Фиохин и сообщил, что поступили сведения о готовящемся штурме Белого Дома. К 18 я поехал к Белому Дому, где кадеты собрались у подъезда 14. Нам поручили охранять проход между автобусами для обеспечения выхода внутренней охраны. Сообщили, что объявлен комендантский час с 23 до 5 утра. В 23 первое напряжение, сказали, что идут. Всю ночь передавали инструкции Руцкого и других, как вести себя при штурме, газовой атаке (я получил мокрую ватно-марлевую повязку и намочил соком платок), нападении танков. Из оружия у меня был черенок лопаты. Около Дома Советов заняли позицию БТРы батальона Тульской ВД Дивизии генерал-майора Лебедя, перешедшие на сторону Ельцина. В час ночи ОМОН и войска пошли на штурм баррикад. Полетели трассирующие пули. Мы все встали в цепи и отошли от стен парламента на 50 м. Со мной были Рогозин, Шанин и Фиохин, да Ягодин ушел внутрь здания. Я был спокоен, скорее хотел спать, болели ноги, но мы стояли, рядом были мои товарищи. Мы делали важную работу. С нами в эту ночь были Шеварнадзе, прошедший вдоль цепи под наши аплодисменты, и прилетевший в Москву из Парижа без визы Ростропович. После часу ночи появились сообщения об отставке Язова, затем Павлова и даже Крючкова. Мы не поверили, хотя очень хотелось, чтобы хунта развалилась. В цепи я видел Губина из ПКД, который раскланялся со мной (и я с ним - бог с ним, все же он пришел сюда). Говорят, что ПКД по-мальчишески заявила об уходе в подполье. Затем было тяжелое чувство перед рассветом, с 4 до 5 утра. Ребята уже устали, начали жечь костры, садиться. Мы, старшие, поднимали их, держали цепь. Затем рассвет. Войска уходят. В 6 я поехал домой. Вокруг баррикад уже нет ни войск, ни милиции. Дома поел и уснул, как убитый, до 10.30. Затем поехал на пр. Мира. Там собралась часть Совета КДП. Где-то в районе часа дня тон передач радио и телевидения изменился. Стали передавать распоряжения Ельцина. Наконец, сообщили, что хунта бежала во Внуково и улетела в неизвестном направлении. И началось победное ликование. Ельцин распорядился арестовать их, в Крым к Горбачеву вылетел Руцкой, Силаев для встречи с Горбачевым, а к вечеру он вернулся в Москву. Победа !
22-го все шло стремительно. В 11 митинг у Белого Дома. Выступил Ельцин. Над Белым Домом взвился старый бело-сине-красный флаг России. Восстановлен георгиевский крест как награда России. Потом было шествие на Красную площадь и митинг на Манежной. Я выступил, потребовав роспуска КГБ и суда над КПСС с запретом её деятельности. И тут же, как отклик, Попов приостановил деятельность горкома и райкомов КПСС, их здания опечатывают. Опечатывают здание ЦК, вывозят оттуда документы. Вечером мы заседали в Совете КДП. Я предложил создание объединенной федеративной партии КДП + ДПР + РХДД на паритетной основе. Решили собрать пленум ЦК 8 сентября. 23-го Ельцин заявил о приостановке деятельности российской компартии, опечатывании её помещений. Горбачев ушел с поста генсека КПСС. Мы с Кирой уехали отдохнуть на дачу. Да, мой сын Дима стоял в оцеплении Белого Дома в ночь с 21 на 22-е, держа в руках штырь от виолончели. Он в боевом настроении. Сегодня он с Андреем ездил на похороны трех ребят, погибших у Белого Дома в стычках с БТРами."
6 сентября вернули название Санкт-Петербурга городу на Неве. Ездил в Спб и Лугу, ставил вместе с Олегом памятник на могиле отца. На даче в Солнечногорске нас подключили к магистральному газопроводу, смонтировав отопление АОГВ. Ездил на велосипеде в небольшое путешествие в Суханово вблизи Расторгуева. В начале октября КДП зарегистрировали в Минюсте РСФСР в качестве общероссийской партии, признав наш съезд восстановившим существование дореволюционной партии. Участвовал в показанной по программе Время пресс-конференции по этому поводу. В еженедельнике ДПР Демократическая газета вышла моя статья по проблеме Крыма. Снова ездил в Спб на встречу со студентами Университета. Дал опубликованное интервью газете Невское время. Кира ездила с лекциями в Великие Луки. В конце октября-начале ноября я летал вместе с Шаниным в Пермь, где выступил с небольшим докладом на конференции по многопартийности, а также дал несколько интервью. Посмотрели Каму, побывали в Картинной галлерее и Краеведческом музее.
6 ноября Минюст РСФСР выдал мне свидетельство о регистрации Фонда имени П.Б.Струве. 9 ноября на 2-м съезде ДемРоссии произошел раскол в связи с принятием большинством резолюции о поддержке генерала Дудаева и против попытки введения в Чечне чрезвычайного положения. На другой день мы в составе блока Народное согласие ушли из ДемРоссии. 16 ноября мы с Кирой вылетели в Краснодар, где по протекции Харченко остановились в общежитии Института риса. Я участвовал во встрече с группой сотрудников института с информацией о деятельности КДП. Затем дал пресс-конференцию корреспондентам четырех краснодарских газет, снятую телевидением. Ездил с Кирой на электричке до Туапсе и обратно. Вернулись в Москву самолетом с большим грузом продуктов. Встречался с двоюродным братом Николаем Гурьяновым, приехавшим в Москву на обследование. Он одобрил мою идею попытаться возвратить дом деда в Торжке на Успенской улице через суд. 10 декабря я был на приеме у Борового в попытке привлечь его к финансированию Фонда Струве и КДП, но он грубо отказал. В конце декабря я по предложению Воронцова встретился с уходящим в отставку президентом ВАСХНИЛ Никоновым, который помог мне с устройством на работу в Институт садоводства. В 1991 г. вышла из печати моя книга "Несовместимость и эмбриональная стерильность растений."
В январе 1992 года я поступил работать ведущим научным сотрудником в отдел размножения Института садоводства в Бирюлево. Болел гриппом. С началом экономических реформ правительства Гайдара возникли первые противоречия между мною и лидером КДП Астафьевым. В феврале присутствовал в кинотеатре Россия на Конгрессе гражданских и патриотических сил, основавшем Российское Народное Собрание. Ездил в командировку в Институт плодоводства в Орле, где познакомился с директором Строевым, оказавшимся секретарем ЦК российской компартии, а в последующие годы председателем Совета федерации. Весь март прошел в стычках с Астафьевым. Я выступил в поддержку реформ Ельцина, за выход КДП из РНС. Ушел в отставку с поста Президента Фонда Струве. Совет КДП раскололся пополам, за меня и за Астафьева. Был на выставке скульптур Вадима Сидура. В апреле прочитал лекцию о внутривидовой несовместимости преподавателям и студентам кафедры селекции овощных и плодовых культур ТСХА. Затем выступил на Пленуме ЦК КДП с содокладом. В мае меня и еще четверых оппозиционеров исключили из КДП. Опубликовал заметку о кризисе КДП в Независимой газете. Приватизировал нашу квартиру. К тому же ее отремонтировали. В Солнечногорске из-за ссор начали раздел дачи. Путешествовал по правому берегу Оки в районе Озер, побывал в Сосновке. Осенью познакомился с блоком Новая Россия Гдляна и партией Молодая Россия Глинского. Занимался изучением сеянцев яблонь и груш на железнодорожных насыпях Павелецкой линии. Работал в комиссии по биоразнообразию Фонда Сореса под руководством Воронцова. В сентябре была последняя попытка удержаться в КДП на съезде, но он подтвердил наше исключение. Усилия по воссозданию Союза Конституционных Демократов не удались. Ездил в Ленинград для доклада на семинаре ВИР по отдаленной гибридизации. Выступил с докладом по политическим вопросам на конференции блока Новая Россия.
Довольно пестрый и интересный 1993 год. Особенно запомнилась работа на Конституционном совещании в Кремле, октябрьское столкновение с Верховным Советом, принятие новой либеральной Конституции, а в моей жизни переход в Институт общей генетики. В январе Дима летал на гастроли в Америку, был в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Мехико, Флориде, Вашингтоне. Алиночка росла на Гнездниковском переулке, с испугом встречая приходы дедушки. Но потом признавала, говоря: "Деда Иголь плишел". Я ездил всю зиму по окрестностям Москвы: Десна, Красная Пахра, где посмотрел развалины дворца имеретинского царевича Александра, Подольск, Вороново, Ситенка. В магазинах становилось все более пусто. Пытался организовать создание Союза земцев-конституционалистов, но вскоре он распался из-за разрыва с моим помощником Ягодиным.
Из дневника: 24.1.93. "В моем возрасте человек дозревает до того, что уже не гоняется за призраками, не верит в иллюзии, но любит то единственное реальное, что дала ему жизнь. И вот тут-то человек обнаруживает, что это и означает его приближение к небытию, могиле. Удивительно, но напрашивается вывод, что иллюзии и есть жизнь. Или наоборот, жизнь это иллюзии. Конечно, это не так, конечно, это возрастные слабости, отчаяние. Зрелость и трезвость результат жизни, но иллюзии вовсе не её источник. В политике я оказался бесталанным. Я всегда ценил и культивировал в себе способность идти до конца, не сворачивать, не отступать. А политика заключается в умении постоянно отворачивать, изменять, лавировать. Я так не могу и постоянно терплю поражения."
В конце января купил портативную пишущую машинку Любава. В феврале участвовал в попытке учреждения Либерального Центра вместе с Бородиным. 23 февраля прочел лекцию о своих работах в Институте биологии развития на 22-х чтениях памяти В.В.Сахарова. В марте оппонировал в Институте общей генетики по кандидатской диссертации Илличевского. Сразу после этого началось оформление моего перехода в Институт общей генетики, хотя в Институте садоводства мне продлили контракт на год. В апреле я с помощью своего товарища профессора Захарова стал ведущим научным сотрудником лаборатории Пухальского Института общей генетики. Получил стипендию 500 долларов Фонда Сороса по биоразнообразию и позднее еще 500 долларов по научному гранту того же Фонда. Работал в комиссии по биоразнообразию Фонда Сороса по оценке заявок на гранты под руководством Воронцова. 19 марта сделал доклад о Вернадском и кадетах 90-х годов в Институте истории естествознания и техники. Начал участвовать в работе Общественного Комитета Демократических Организаций России (ОКДОР). В апреле ездил в Белопесоцкий монастырь, Ступино-Соколову пустынь на левый берег Оки, Горки Ленинские. Стал заместителем председателя клуба избирателей Севастопольского района Голос. Участвовал в кампании референдума по вопросам Ельцина да-да-нет-да.
В мае я в числе 600 человек стал участником Конституционного Совещания в Кремле по заявке лидера партии Молодая Россия Глинского. Все лето работал в составе группы партий, объединений, профсоюзов и конфессий. Познакомился с Жириновским, Старовойтовой, Любарским, Убожко, Чуевым, другими участниками, а также с руководителем группы Собчаком. Заседали в Мраморном зале Кремля, где раньше проходили пленумы ЦК КПСС. На первом заседании в июне выступил Ельцин, затем было изгнание с трибуны Хасбулатова, вынос депутата Слободкина. На обеде бегло познакомился с оказавшимся рядом президентом Татарстана Шаймиевым, а на заседании перекинулся парой малозначащих фраз с Лужковым. Жириновский предложил мне прийти в штаб-квартиру его ЛДПР, но я побоялся сделать этот шаг, который, может быть, принес бы мне мандат депутата парламенты. В это время среди интеллигенции было распространено отрицательное отношение к Жириновскому, его считали гороховым шутом, клоуном. Я так не считал, я тогда уже догадывался, что это вполне реальный политик, даже талант. Но не смог противостоять давлению семьи, которая разделяла общераспространенное мнение. Позднее моя семья согласилась с моими оценками Жириновского, но для меня было уже поздно. 12 июля Совещание одобрило откорректированный проект Конституции, состоялось его торжественное подписание. Все лето свободное время проводил на даче, работал в саду, ездил на велосипеде, в том числе на базу Института общей генетики в Обухово.
9.8 участвовал вместе с депутатом Госдумы Юшенковым в 45-минутном телемосте 2-й Программы Краснодар-Москва-Петрозаводск, агитировал за принятие либеральной конституции. Прикрепился к поликлинике РАН. В сентябре ездил в город Жуковский на 1-й Аэрокосмический Салон, посмотрел авиашоу. Провел лазеротерапию правого колена, сильно болевшего весь год.
12.9.93. Ездил в Востряково. Из дневника: "Всю поездку я экспериментировал со случаем, поворачивая туда, куда вела меня судьба. Так и надо в жизни. Если ты зашел туда, где перед тобой препятствие, осмотрись, нет ли обхода или вообще не нужно ли повернуть на новый, неведомый путь. Не лезь сдуру на стену и не беги срочно назад."
В конце сентября Ельцин распустил Верховный Совет, что привело в октябре к стычке, попытке штурма Останкино, расстрелу танками Белого Дома. Мы с сыном Димой 4 октября участвовали в стоянии у Моссовета в поддержку демократии. На другой день выступил по радио Эхо Москвы. В октябре получил предложения выдвигаться в Думу от РХДП, РДДР, но не принял их. Пытался по предложению Глинского войти в блок Гдляна Новая Россия, но был оттуда изгнан как чужой. Участвовал в учреждении блока Гайдара "Выбор России" от Союза прогресса. Участвовал в работе Общественной палаты Конститутционного совещания в Кремле. Пытался собирать подписи для выдвижения в Думу, но быстро отказался ввиду отсутствия реальной поддержки. Стал доверенным лицом кандидатов в Думу Медведева и Воронцова.
Из дневника: 27.11.93. "Я знаю образ, которому я хотел бы соответствовать. Любящий жизнь, радостно встречающий каждое её проявление человек, стойкий в трудные периоды, спокойно переносящий невзгоды, понимающий, что они проходят, а жизнь все равно торжествует. Жизнь хороша, даже если впереди старость и конец."
Из дневника: 10.12.93. "Возможно, что вера в бога снабжает человека дополнительными силами, сознанием, что за его спиной стоит могущественная воля, что она обеспечит тебе победу. Это удесятеряет усилия человека. Но я прошел эту грань, грань опоры на сказку. Я верю только в свои реальные человеческие силы, верю в могущественную силу жизни. Это немало и ожидания чуда в этом нет, хотя надежда на благоприятный случай не исключается".
В декабре всенародным голосованием была принята Конституция, в которой есть и мой труд. Воронцов и Медведев стали депутатами. В конце года Дима обменял квартиру на Гнездниковском переулке на трехкомнатную нормальную у метро Свиблово на Амундсена.
За весну 1994 года вложил в покупку контрактов Башкирский бензин один миллион рублей, но летом создатель финансовой пирамиды Малядский сбежал с деньгами, а фирма лопнула. Переключился на перекладывание денег под проценты в банках Менатеп, Эскадо, Мосимпортбанк, Оргбанк. В феврале один раз участвовал в работе Общественной палаты при Президенте в Кремле. В апреле меня избрали членом-корреспондентом Российской Академии Естественных Наук (РАЕН) по секции биологии и экологии, руководимой Воронцовым. Познакомился с портретом княгини Юсуповой Маковского на выставке "Образы России" в Новодевичьем монастыре, произведшем на меня большое впечатление. Летом работал на даче. Вышли из печати две мои последние работы по генетике.
Из дневника: 22.6.94. "... Как умею, так и живу. Я люблю скромную, даже скудную жизнь. Лучше, конечно, трудноосуществимая норма, но из двух ее нарушений, в сторону изобилия или в сторону скудости, я выбираю последнее. Я не люблю изобилия. Мой желудок и печень лучше работают при сдержанном питании. Даже если бы я стал богатым, то я был бы скромным в расходах."
Из дневника: 29.6.94. "Мое мировоззрение я могу назвать реалистическим. Это не религиозное, т.к. я не верю сказкам. Это не материалистическое, т.к. я не занимаюсь схоластикой относительно первичности вещества и мысли. Мое мировоззрение связано с реальной жизнью."
Лето началось холодами, но июль был жаркий. Созрело много ягод земляники Гора Эверест, которую мы ели, кормили внуков, варили варенье, продавали.
Из дневника: 26.7.94. "Девиз нынешних поколений наглость, жестокость, распущенность. Девиз нашего поколения покорность, лживость, глупость."
В августе ездил в Полежайки на Истринское водохранилище, удил рыбу. Наладил телескоп и вместе с Андреем смотрел планеты и звезды. Видел Юпитер со спутниками, Сатурн с кольцами и спутниками. Несколько раз работал в комитете Воронцова по биоразнообразию Фонда Сороса, оценивал заявки на гранты. В августе незаметно умерла тетка Анна Королева. В сентябре участвовал в создании партии Демократическая Россия с лидерами Старовойтовой и Пономаревым. Вошел в состав руководства московской организации ФПДР, организовав ячейку на юго-западе Москвы, но в конце года не согласился с реакцией на ввод войск в Чечню и фактической поддержкой комитетом Дудаева и независимости Ичкерии. В октябре неожиданно купил подержанный Запорожец за 1700 долларов, но вскоре ударил его о дерево, чинил, поставил на зимовку в Малаховке у подруги Киры Камиллы.
Из дневника: 16.10.94. "Мучительно вырабатываются мои решения. Я не разбираюсь в людях, плохо ориентируюсь в сложных, требующих быстрых оценок ситуациях. Я доверяюсь людям безосновательно, только в результате демонстрации ими доброжелательного отношения ко мне. Меня легко обмануть, как обманули сейчас, подсунув битую машину за дорогую цену. Я неуравновешен, импульсивен, хотя вроде бы и обладаю кое-каким умом."
Конец года был занят поступлением в ГосДуму в подкомитет Воронцова по науке помошником в Совете Ученых при фракции ДВР. Также по просьбе Воронцова начал помогать ему в работе секции биологии и экологии РАЕН.
Из дневника: 18.11.94. "Человек не отвечает за свои мысли, ибо мозг производит мысли как поисковая машина. Человек отвечает за использование этих мыслей, в значительной степени за слова и почти полностью за действия. Все рассуждения Достоевского, стирающего границу между мыслями и деяниями, бред сумасшедшего."
Познакомился с известным правозащитником Ковалевым и пару раз кратко говорил с Гайдаром. Собрал Ученый Совет для Гайдара. Ездили с Воронцовым и Гайдаром на машинах в Объединенный Институт Ядерных Исследований в Дубне. Закончил писать первое издание "Истории моего рода". Эта работа стала моим главным творческим делом на следующие годы. В конце декабря познакомился с лидером Либерально-Демократического Фонда депутатом ГосДумы Б.Г.Федоровым.
В январе 1995 года дочь Оля с мужем ездили в Калифорнию. Сын Дима ездил в феврале на гастроли в США. Я вступил в Либерально-Демократический Фонд и участвовал вместе с Елютиным-младшим в написании Программы Движения Федорова. Провел собрание и стал председателем отделения Либерально-Демократического Фонда Юго-Западного Округа Москвы. Лицезрел в Думе упитаннных великих княгинь Марию Владимировну и Леониду Георгиевну. 18 февраля участвовал в учредительном съезде Движения "Вперед, Россия!" Бориса Федорова на теплоходе Зосима Шашков в Химках, выступал. Разорвал отношения с ФП ДемРоссия. Напечатал на машинке первое издание "Истории своего рода". Посетил Николо-Угрешский монастырь, а также Новоспасский действующий монастырь.
Из дневника: 12.3.95. После посещения Угрешского монастыря я "впервые подумал возможности при других обстоятельствах моего монашества. Я уже сделал свою земную жизнь. Но я не верю в сказки. Это мешало бы. Хотя в монашестве есть много привлекательного: скромная, скудная, чистая жизнь, восстановление красоты и природы, постепенность ухода".
Из дневника: 13.3.95. "Я бы реформировал церковь, превратив ее в место, где славят природу, утверждают нормы отношений людей друг с другом и с природой, осуществляют психо-терапевтическую и моральную помощь людям. Если бы я стал священником, то был бы священником-еретиком, проповедующим идеи морального отношения к природе (включая человека)."
В апреле Кира ездила отдыхать в Дом отдыха Чайковский под Клином. Я путешествовал по Москве, осматривал церкви у Китай-города, Зачатьевский монастырь, Никольскую церковь на Преображенском кладбище, церковь и садик с могилой сестры царицы Мариии Федоровны в Замоскворечье. Участвовал в Торжественном заседании Общественной палаты в Кремле в честь дня Победы.
Из дневника: 29.4.95. "Пора заявить: установление государственной независимости силой сейчас противозаконно и опасно. Наше время показало возможность мирного решения проблем, которые раньше решались силой. Два примера: объединение двух Германий и разъединение СССР, Чехословакии. Впрочем, есть примеры из прошлого: покупка США Луизианы у Франции и Аляски у России. Значит, надо уметь ждать, когда вопрос созреет для мирного решения, а не решать его силком. Война, даже освободительная - опасная попытка ускорения несозревших событий. Надо пересмотреть тезис о праве народов на государственный суверенитет - провозгласим право на мирное приобретение госсуверенитета. Если этот вопрос не осуществляется мирно, значит, он не созрел."
В мае доллар упал, что я предугадал. Воронцов взял Киру секретарем секции биологии и экологии РАЕН за 50 долларов в месяц. Провели собрание секции в МГУ с интересным докладом Малахова о погонофорах. Избрали бюро секции, где меня Воронцов обозначил ученым секретарем. Написал две заметки для издания Globe Russia. 24 мая при перегонке Запорожца из Малаховки в Москву на кольцевой ударил его о впереди остановившуюся машину. Заплатил пострадавшему 300 тысяч и за ремонт около 300, а всего авария обошлась в 600 тысяч рублей. А 29 мая при перегонке Запорожца на дачу загнал его в пруд, откуда вытащил с помощью соседей. Решил прекратить попытки освоить автомобиль. Впервые испытал потрясение до слез от иконы "Утоли моя печали" в церкве Николы в Кузнецах.
В начале июня впервые ездил на электричках в Торжок к дяде Ефрему и впервые работал в архиве Борисо-Глебского монастыря с Метрическими книгами. По возвращении на дачу побывал с велосипедом на Московском водохранилище. Затем ездил в Лугу на празднование 90-летия матери. Мама на старости лет вернулась к Богу, молится. В Луге немного путешествовал на автобусах по окрестностям в Конезерье, Жемчужину, Старую Середку, Югостицы. Договорился с братом Олегом о передаче ему моего Запорожца.
Из дневника: 12.6.95. "Каждый год со мной что-нибудь происходит! 1994 год прошел под знаком краха операций с акциями Башкирского бензина. Этот год крах покрупнее - покупка и превращение в лом автомашины. Я, как мне говорят, должен быть еще благодарен судьбе, что сам не погиб. На самом деле я опять узнаю себя как невезучего человека."
Июль 1995 года прошел под знаком поступления внука Андрея в МГИМО. Он сдал письменный русский на 4, английский на 3,5, история 5, география 5. Приняли на факультет диплоиматии по корейскому отделению. Я подарил ему в награду бикассетник, привезенный из Германии. Ездил с велосипедом в Тверь, где осмотрел Воскресенский кафедральный собор, церковь Троицы, Вознесенский собор, Путевой дворец, пересекаясь несколько раз с Патриархом Алексием 2-м. Олег организовал ремонт Запорожца, а затем уехал на нем в Спб, заплатив мне скромную сумму 2 млн. р. и оформив покупку в Солнечногорске. На машинной эпопее я потерял около 1000 долларов. Ездил в Торжок хоронить дядю Ефрема.
Из дневника: 6.8.95. "... наши предки жили по законам своего времени. Они отбивались от печенегов, половцев, татар, монголов, немцев, литовцев, поляков и т.д. Мы победили и не надо пытаться взять реванш, как в Чечне. Национальное самоопределение приемлемо только в смысле решения внутренних проблем народа, но не территории. Либо живите на этой территории, участвуя в строительстве России, либо уходите, как ушли евреи из Египта."
В ноябре 1995 г. участвовал в съезде Движения Федорова в театре им. Гоголя. На выборах в ГосДуму Движение "Вперед, Россия!" собрало 2% голосов, далеко не достигнув 5% барьера. Воронцов тоже проиграл Буничу. В конце года переехал по предложению Киры в большую комнату квартиры на Херсонской из-за усилившихся головных болей.
Из дневника: 21.12.95. "Меня потрясла информация, что в Москве в мусорном бачке нашли новорожденную девочку двух часов от роду. Мировые литература и искусство излишне много усилий потратили, чтобы воспеть плотскую любовь (тем поспособствовав половой распущенности), но катастрофически мало, чтобы удержать людей от подлости по отношению к результату любви".
Под Новый 1996 год к нам на дачу залез неизвестный, разбивший окно, но вроде ничего не похитивший. Закончил работу в Комитете по науке ГосДумы. Получил диплом действительного члена Нью-Йоркской Академии Наук. В январе болел ларинго-бронхитом с температурой. Видел за окном стаи дроздов-рябинников и свиристелей. Опубликовал в журнале "Цветоводство" заметку о формировании кроны лимона. Оформился общественным помошником депутата ГосДумы П.А.Медведева. Продлил на три года контракт на пребывание в Институте общей генетики. Пытался вовлечь в переговоры лидера КРО Рагозина об объединении с Движением "Вперед, Россия !". В течение года неоднократно ездил работать в Тверской Госархив. Познакомился и стал регулярным посетителем мелкооптовой продуктовой базы за метро Варшавская. На Московской трибуне познакомился в живую с М.С.Горбачевым, оказавшимся типичным социал-демократом, и Р.М. На годичном собрании АО "Красный Октябрь" познакомился с его президентом, бывшим и нынешним директором фабрики Даурским. Он плел мне о том, что на покупку акций АО (а их у него около 100000, что соответствует капиталу в 500000 доларов) они с женой истратили все свои сбережения. Старая партийно-хозяйственная номенклатура легко освоила амплуа капиталиста и владельца предприятия. В апреле и начале мая работал на огороде в Солнечногорске. В середине мая съездил в Спб и в Лугу к маме. Она все более погружалась в полудремотное полуидиотическое состояние. Вернулся на дачу. На даче отремонтировали фундамент дома и веранду, приделали крылечко. Все лето выращивал на окне дачи арбузы и дыни. В июле пережил в Луге страшные дни и минуты смерти матери. 21 июля я присутствовал безмолвным и бездеятельным свидетелем ее агонии и смерти.
Из дневника: "Утром услышал мамино частое дыхание, то тихое, то судорожное, более громкое. Я боялся ее трогать, она была без сознания. Потом, часа через два я стал беспокоиться. Решил, что это похоже на агонию. Пытался вызвать скорую, но мне подтвердили, что это агония и посоветовали не мешать матери спокойно умереть. Мама дышала часто, тяжело, поверхностно. Не реагировала ни на что. После 14 я услышал сбои в дыхании. Сел рядом. А в 14.40 мама умерла: немножко захрипела и дыхание остановилось. Я смотрел на все это с ужасом. Сделать ничего нельзя и неотвратимость смерти меня потрясла. Все просто. Никакого закрытия глаз, они и так были закрыты. Никакого прояснения сознания перед кончиной."
24 июля мы похоронили маму, отпев ее в церкви. Опустили гроб в сухую могилу рядом с могилой отца. Провели поминки. Договорился с Олегом о продаже квартиры матери и о дележе денег. Договорился с соседкой Наташей Суховой о возможности продажи ей квартиры за 10000 долларов. Без проблем разделили с Олегом мелочи наследства. Сдали документы в нотариальную контору на оформление наследства. Уехал в Москву и провел конец лета на даче. Ездил в лес на электричках и велосипеде в район Ямуги, Решетникова и Редкино. На огороде и в саду удались кабачки, тыквы, груша Чижовская, черная смородина. Обязательный Олег привез на Запорожце всю часть отошедшей ко мне мебели родителей. Ему досталось фамильное трюмо начала века. Дима перешел третьим пультом в оркестр Светланова, что впоследствии круто переменило его и нашу жизнь. Ездил на велосипеде в имение Татищева Болдино. Одно из крупнейших достижений - поездка на электричке, автобусе и велосипеде в Лозьево, где я познакомился с развалинами прадедовской церкви, заброшенным кладбищем и одним из свидетелей того времени, крестьянином Благонравовым, помнящим тетю Еню, Евгению Дмитриевну Сретенскую. Работал в комиссии по биоразнообразию фонда Сороса, оценивая под руководством Воронцова заявки на гранты. Пытался зарабатывать гроши, устроившись курьером в одну из новых фирм МСМ. Кира отдыхала в санатории Тишково недалеко от станции Правда Ярославской ж.д. Дима был на гастролях в США, Бразилии, Аргентине. Побывал в Николо-Перервинском монастыре, Крутицком подворье и в церкви Рождества Богородицы на могиле Осляби и Пересвета (на которой стоял кузнечный стан завода).
Из дневника: 16.12.96. "На склоне лет я пытаюсь определить, кем бы я мог стать, если бы начал жизнь сначала: эстрадный певец романсов, песен, музыкант, поэт, капитан корабля, геолог, геофизик, астроном, политдеятель, ботаник, питомниковод, дипломат, бродяга, священник, монах, банкир?"
В 1997 году купил с рук за 100 долларов черно-белый компьютер 286 и б/у матричный принтер, в связи с чем оживилась работа по составлению родословной. Компьютер заменил пишущую машинку. Несколько раз ездил в Тверь ГАТО и Торжок за сведениями из архивов. Летом ездили в Торжок втроем, я, Кира и Андрей. Мы с Андреем ездили на велосипедах в деревню Барыково. Познакомился с дальними родственниками Сашей Суриковым и Фаиной Гачевой из ветви Максима Сурикова, а в Торжке с троюродным братом Сретенским Олегом Петровичем. Оформил в Спб. продажу Суховой Лужской квартиры за 10000 долларов, 3ООО взял Олег, а 7000 достались мне. У Олега остался гараж. Участвовал безрезультатно в выборах в Мосгордуму в блоке Гончара. Лужков скомандовал против нас. Получил в Спб. в ВИР,е пролежавшую в отделе кадров медаль «Ветеран труда» (награда нашла героя) и оформил в Москве звание «Ветеран труда» и льготы. В РАЕН меня избрали академиком. Впервые у меня проявилась мерцательная аритмия и начальная гипертония.
В 1998 году много занимался сбором архивных данных по родословной, писал тексты, в том числе для печати. Часто ездил в Тверь ГАТО, начал работать в РГАДА. Участвовал в Движении «Вперед, Россия !» Федорова. Деньги дешевели, много хлопотал об их сохранении. Дима ездил во Францию, Венгрию, Словакию. Оля поступила работать в театр «Карамболь».
В 1999 г. сын Дима ездил в Спб. к дирижеру Мариинского театра Гергиеву на прослушивание, затем в Сан-Себастьян Испания на конкурс, в Китай, где, в конце концов, получил работу в Шанхае за 1000 долларов в месяц. Лена и Алина уехали на поезде в Шанхай. Мы обменяли квартиру на Херсонской на квартиру у метро Бабушкинская за 12000 долларов доплаты. Преимущества: большая площадь 50 кв. м., раздельный санузел, 14-этажный дом. рядом метро. Пережили тяжелый ремонт и переезд. Кира психически сорвалась, была со мной на «вы». Работал в право-центристском блоке (Гайдар, Ясин, Новодворская, Салье и др.), был включен в список кандидатов в Госдуму от «Наш дом Россия» Черномырдина, который позднее проиграл. Работал с родословной, ездил в Тверь, Торжок, Барыково. Сделал доклад в Туле на конференции о Барыково. Были подскоки давления и тахикардия.
Новая квартира мучила нас ночным шумом, спали плохо. Дима в 2000 г. уехал работать в Гонконг. У меня проявилась депрессия, лежал в Клинике неврозов на Донской. Написал за год много стихов, что могло быть связано с депрессией. В 2001 г. печатал стихи в альманахе «Третье дыхание». На даче сорвался с тополя на высоте более 10 м. Судьба милостиво спустила меня на куст сирени. Но все же я повредил 3-й поясничный позвонок. Работал в РГАДА. Отметили с Кирой нашу золотую свадьбу.
В 2002 г. купил с помощью Андрея на Горбушке системный блок компьютера с новым жестким диском за 8215 р., клавиатуру и мышь за 300 р. В движении «Вперед, Россия !» мне дали монитор. Андрей включил компьютер и наладил Интернет. Я освоил вхождение в Интернет по карточке и обменивался электронными письмами. Участвовал в объединении Движения «Вперед, Россия !» с Республиканской партией Лысенко. Подготовил основу Программы РПР, избран в Политсовет РПР. Выступил на митинге у Соловецкого камня на Лубянке против Лужкова. Начал писать поэму «Тропа». Участвовал в создании Правления Тверского землячества в Москве. Переписывался с Димой в Гонконге по электронной почте. Дима путешествовал с семьей на взятой напрокат машине по Европе: Германия, Швейцария, Италия, Австрия. Кира отдыхала в санатории Партенит под Алуштой в Крыму.
В 2003 г. познакомился с поэтом и бывшим главным редактором журнала «Крокодил» Пьяновым. Он хорошо отозвался о моих стихах. Работал в поэтической студии поэта Боброва. Познакомился с вдовой Лемешева Кудрявцевой в их квартире на Тверской. Дима и Лена купили трехкомнатную квартиру на Енисейской, 5 и вернулись из Гонконга в Москву. Не было бы счастья, да несчастье (атипичная пневмония испугала Диму) помогло. Дима поступил по конкурсу в оркестр Большого театра на 1300 долларов в месяц. Я участвовал в объединении РПР с либералом Похмелкиным. Вошел в головку списка кандидатов блока «Автомобильная Россия» на место в Госдуме. Блок потерпел поражение на выборах. Затем произошла стычка с Б.Г.Федоровым по поводу осуждения им в книге о Столыпине Лермонтова и одобрения убийцы Лермонтова Мартынова. Занимался с внучкой Алиной по математике за 5-7 классы. В августе состоялось бракосочетание внука Андрея и Юли из Саратовской губ. Позднее они венчались в Саратове.
В марте 2004 г. я лежал в больнице Склифасовского из-за приступа мерцательной аритмии и повышения давления при посещении балета Баланчина в Большом театре вместе с Кирой. После продолжительной болезни, сопровождавшейся отчуждением, 6 июля умерла моя Кира, видимо из-за инсульта. 12 июля ее кремировали. Оля увезла урну в Спб., где похоронила в могиле отца и матери Киры. Со смертью Киры закончилась моя активная жизнь, как в политике, так и в науке, закончился длительный период осваивания Москвы.