Из сборника стихов "РАЗРУШЕННЫЙ МИР"
Издательство Александра Сазанова
Санкт-Петербург, 2015
ОКТЯБРЬ 93
Били танки в столице...
И настала зима,
Застывала на лицах,
И в сердцах, и в умах.
Было горько. В эфире
Лишь бесстыжая ложь
Расползалась по миру
Как тифозная вошь.
И опять возвратился
Давний ужас и страх —
Ведь в Кремле поселился
Разрушитель и враг.
И от чёрного дома
Почернела страна,
И по душам изломом
Покатилась война.
Враг невидимой силы
Ощетинился вмиг.
Разделил он Россию
На своих и чужих.
1993, октябрь
* * *
Не могу я писать о любви,
Хоть и слышу её призывы.
Но на сердце грузом легли
Иные слова и мотивы.
Можно ль петь о цветах мне, когда
Справедливость из жизни ушла.
Поселилась везде нужда,
Подлость души людей обожгла.
Время вдруг развернулось — и вспять —
К заводским цехам прикатило.
Трудовых людей — не узнать —
Ожидают барскую милость.
В челноках, в торгашах продержись,
Или жди на бирже подачку.
Достойная прежняя жизнь
Поменялась теперь на собачью.
В серых буднях безрадостных дней
Изнывает народ без работы.
Нет желанья рожать детей —
Разве нищих плодить охота?
Свора жадных, дорвавшихся псов,
Честь и совесть совсем позабыв,
Разоряет наш мирный кров
И жирует, карманы набив.
Оптом, в розницу — всё за кордон,
И концы упрятаны в воду.
Лишь разрушенный, нищий дом
От страны остался народу.
И всё это в угоду ворам
Демократией названо.
Срам!
1994
ОКАЯННЫЕ ГОДЫ
Окаянные годы ползут.
А сулили райскую долю.
Лживой нечистью выбран маршрут,
Затмившей наш разум и волю.
На ослепших глазницах внесли
Мы иуду в свои пределы.
И к театру абсурда пришли,
В нём зовётся чёрное белым.
Мы унижены и разбиты.
Как нам души от скверны сберечь?
Одурманены, с толку сбиты —
Может, это свобода и есть?
Да, «свободой» мы так объелись, —
До печёнок уже пробрало!
На Богамы очень хотелось,
А в болотную грязь занесло.
От «свободы» нас затошнило,
Но покорны мы, словно рабы,
Надеемся снова на милость
И на лучшую жизнь без борьбы.
Уповать, что совесть проснётся
У хапуги, вора, подлеца,
Что само собой рассосётся —
Бесполезно. Дождёмся конца.
Наши внуки, ложью питаясь,
Всё, чем жили мы, будут клеймить
И, предателей прославляя,
По звериным законам жить.
2003
В ТЮРЬМЕ
Мы живём, как в тюрьме —
Зарешечены окна домов.
Страх повсюду. Во тьме
Пугаемся чьих-то шагов.
Мы поставим замки
И железные двери тоже.
Прежде были «совки»,
А теперь, господа, похоже?
К нам никак не пролезть —
Домофоны у нас, затворы
Даже видео есть,
Не прельщайтесь враги и воры!
Мы уймём свою дрожь
И найдём спасенье, однако,
Для гарантии всё ж
Заведём овчарку собаку.
Небольшой лишь пустяк —
На хозяев мы не похожи:
Обдирают нас так,
Что трещит наша бедная кожа.
То за газ, то за свет,
За тепло в квартире, за воду,
А ещё за билет,
Чтоб поехать хотя б на природу.
Если всё нам сложить,
Не цена — грабёж это жуткий,
Остаётся лишь шиш,
Хоть трудись ты круглые сутки.
И могу я сказать:
За цену эту в лучшие годы
Я могла бы слетать
На курорт в Минеральные Воды.
Доживай как-нибудь,
Вспоминай, как трудился честно.
О курорте забудь,
Ожидая вечное место.
И копи ты деньгу,
Может быть, похоронят достойно,
Чтобы не быть в долгу
И уйти в мир иной спокойно.
2004
ПРО ЛЁХУ
А Лёха снова без работы,
Нет ни надежд, ни перспектив.
Когда-то он служил в морфлоте,
Был молод, преисполнен сил.
Он с детства бредил парусами,
О дальних странствиях мечтал,
У моря долгими часами
Всё пароходы провожал.
И без сомнений в мореходку
С великой радостью пошёл.
Учёба шла ему в охотку,
И вот желанный день пришёл.
В тот день довольный и счастливый,
Ступая твёрдо по земле,
Походкою неторопливой
Он шёл служить на корабле.
И слушал близкий шум причала,
И песню, что волна поёт.
Уверен был — не подкачает
Он Северный советский флот.
Так проносились год за годом,
И все мечты его сбылись —
Открылись в плаваньях, походах
Романтика и жизни смысл...
Но грянули вдруг перемены,
Флот стал обузой господам,
И пароходы за бесценок
Как старый продавали хлам.
И Лёху тут не пощадили —
Списали с флота, с корабля,
И стало всё вокруг немило
Без мачт, без трапа, без руля.
Работал и чернорабочим,
И грузчиком в порту родном,
И не гнушался между прочим,
Любым заняться ремеслом.
И слесарем, и дровосеком,
Электриком, истопником...
Не сухопутным человеком
Родился он, а моряком.
Как жаль, что встретить не случилось
Любимую свою Ассоль...
А жизнь бессмысленно катилась,
И наполняла душу боль...
Вот снова Лёха без работы
И без семейного гнезда.
Не быть ему теперь в морфлоте,
Не выйти в море никогда.
Таких, как Лёша миллионы,
Перечеркнули их судьбу.
Построишь — и пройдёт колонна
Через огромную страну.
2005
О БАБУШКЕ ВЕРЕ
Была старушка та седа,
Ей лет под сто пошло.
Когда-то видела царя
Она давным давно.
И был тот царь пригож собой
И даже не дурак.
Но слаб. Не мог он со страной
Всё справиться никак.
Жизнь у людей была скудна:
То воевал народ
(чужая где-то шла война),
То бунт, то недород.
Потом рулить взялись вожди,
Сулили: не тужить!
Лишь речи сладкие вели, —
Не сладко было жить.
И бабка Вера не спроста
Свой вынесла вердикт:
Да власть-то эта хороша,
Но кто её вершит?»
Достались голод и нужда,
Труд из последних жил
Затем чумой пришла война,
На всё хватило сил
И кровью оплатил народ
Просчёт своих вождей.
Побил врага, продолжил род
И стал ещё сильней.
Светла на горизонте жизнь
(и горизонт был мил),
Мечтали все про коммунизм,
А он не приходил.
Но всё ж легко было понять:
Хоть горизонт далёк,
Но в жизни есть чего терять.
Ума ж Бог не дал впрок.
И допустили мы врага,
Иуду, алкаша.
Привольно стало жить тогда
Для вора, торгаша.
А для народа лишь беда...
Когда Борис взошёл,
Бабулька сразу поняла:
Конец всему пришёл.
Чутьём предвидела обман
И молвила она:
«У нас был кучер, вечно пьян —
Пустая голова.
Теперешний наш царь Борис
На кучера того
Походит так — не отличишь,
Как брат родной его.»
Была старушка та мудра
И говорила так:
«Ведь нами правит Сатана,
а он большой мастак.
Мастак он кровушку попить
И ободрать народ,
И всё хорошее сгубить,
Посеять страх, разброд.»
И начался везде разброд,
И кончилась стана,
И мучится с тех пор народ,
Как-будто вновь война.
Когда ж прозрели, от акул
Пошли себя спасать,
Тот изверг, не жалея пуль,
Отдал приказ: стрелять!
Лупили танки. И в Москве
Стал чёрным белый дом,
И было ей не по себе —
Ведь знала что — почём.
И речь опять она вела:
Так было и в войну.
На нас тогда вся нечисть шла
Поработить страну.»
На белом свете нет её —
Давно в земле сырой...
И всё же знала наперёд,
Что будет со страной.
2006
РАЗМЫШЛЯЯ О СТАЛИНЕ
Я маленькая девочка,
Танцую и пою.
Я Сталина не видела
но я его люблю.
(Старый детский стишок)
Вождём и Богом был нам Сталин.
Когда-то в детские года
Стихи со сцены я читала,
В любви клянясь ему тогда.
Сегодня же твердят — ужасным
Диктатором, мерзавцем был...
Когда ж оценят беспристрастно,
Добро и зло не позабыв?
Был беспощадный и жестокий
Коварный, хитрый, словно змей.
Но был ужасно одинокий,
И даже не имел друзей.
Без жалости, без колебаний
Соратников своих губил.
Душа не знала состраданий,
И никого он не любил.
Быть может, он любил Россию?
Но не любил её народ —
Ведь правило при нём насилье,
И люди гибли, точно скот.
Крестьянина гнобил и мучил,
И превратил его в раба...
И всё ж достойной и могучей
Была при нём страны судьба.
Вставали корпуса заводов,
Мартены строились и ГЭС,
Аэропланы, пароходы.
То время — полное чудес.
Когда ж настал час потрясений —
Беда пришла лихой ордой,
Ценой больших потерь, лишений
С ним шли полки на смертный бой.
Был опыт горьких поражений,
Ошибок тяжких груз большой.
Но для Победы без сомнений
Трудился он со всей страной.
Не может быть простых решений:
Кто он? — Народов всех отец,
Спаситель или злобный гений,
Злодей великий, иль мудрец.
2006
РАЗМЫШЛЯЯ О ЕЛЬЦИНЕ
Вот телевизор я включила,
Там Сталина несут вразнос.
Ну, а о Ельцине забыли,
Хоть много бед он нам принёс.
Был он борец за справедливость,
И обещал в стране расцвет.
Все обещанья были лживы —
Страны великой больше нет.
Страну разрушил он злодейски
И без стыда отдал врагу.
И территорией трофейной
Теперь назвать её могу.
Порушил фабрики, заводы,
Рабочих выгнал в никуда,
И обобрал простой народ он,
Жируют только господа.
Имел бредовые идеи —
Ведь пил он водку, а не квас.
И встрепенулись прохиндеи,
Создали собственников класс.
А собственник богатства наши
Отправил лихо за бугор.
В стране не сеют и не пашут —
Халяву ловят с этих пор.
Свободу дал миллиардерам
И телеящику трепать.
Трудягам же, пенсионерам
Он дал свободу умирать.
Всё, что геологи открыли,
Раздать ворам он поспешил,
Заокеанским воротилам
За власть он щедро заплатил.
И молча наш народ страдает,
И не опомнится никак,
Спивается и вымирает,
Но знает — Ельцин был наш враг.
Здесь для сомнений нет причины, —
Распята нищая страна.
Хоть без суда нашёл кончину,
Ясна злодейская вина.
И вижу я с клеймом позорным
Иуды лик издалека.
Судом истории суровым
Он будет проклят на века.
2007
ПОКАЯНИЕ
Наши взрослые дети в неправедном мире,
Подчиняясь звериным законам живут.
В провонявшем грязью и ложью эфире
Справедливости и совесть они не найдут.
Процветает повсюду нажива и жадность,
Презирается труд и в почёте делец.
Рабы свою участь влачат безотрадно.
Миллионы украл разжиревший подлец
Мы гордились Победой, добытой отцами.
Только знамя отцов не смогли защитить.
Мы не предали, а лишь были глупцами,
Но легко ли глупость себе простить?
И потомков судьба станет нашим укором:
Мы впустили врага, что пришёл не с мечом...
А с обманом, коварством. Сами позорно
Разрешили ему, чтоб разрушил наш дом.
В наших душах глухих равнодушье гуляет,
Словно после войны опустели поля.
Погосты вокруг, да кресты вырастают,
И не ведаем мы, наша ль это земля?
Мы о будущем светлом уже не мечтаем
И устало бредём неизвестно куда.
Безнадёжность и страх наш дом заселяют,
И бесцельно летят, словно в пропасть года.
Мы уходим, но внуки уже подрастают,
И они будут нас очень строго судить.
В покорённой стране мы их оставляем,
Ничего не сумев для них сохранить.
2008
* * *
Закат пламенеет, как будто
Углей раскалённых жар.
Тревожно на сердце и смутно:
Неужто опять пожар?
Я вижу, как стаей зловещей
Ползёт по земле орда.
Какие силы небесные
Её послали сюда?
Я слышу проклятья и стоны
И злобный крик воронья,
Церквей поминальные звоны,
Гогот хмельного зверья.
Далёкого предка глазами
На пепелище смотрю —
Под вечными небесами
Лицо войны узнаю.
Но в бой поднимается воинство —
Святая, славная рать,
Чтобы свободу, достоинство
От нечисти защищать.
Сегодня новые варвары,
Как крысы влезли в наш дом.
Без дыма, огня и пожаров
Разруха и гибель в нём.
Поля опустели и сёла,
Словно война иль беда.
Дни потекли невесёлые —
Неужто опять орда?
Подобно бандитам и ворам
Грабят богатства земли
И всё отдают забугорным
Циничным шефам своим.
Сжигают без пламени души
Наши и наших детей.
Безжалостно труд разрушили
Дедов, отцов, сыновей.
Всё те ж — вековые приметы
И подлый лик Сатаны.
Хотя и не рвутся ракеты
И, вроде бы — нет войны.
2010
ОККУПАЦИЯ
Власть готова и дальше
шкуру с нищих сдирать,
чтоб плодить олигархов
и чиновников рать.
Примеряет оковы,—
на коленях страна,
и полиция снова
оккупантам нужна.
От названья недаром
вздрогнет мама моя —
вспомнит, как от пожаров
полыхала земля.
Как полиция рьяно
ублажала врагов,
угоняя в Германию
юных белых рабов
Вспомнит братьев родимых,
унесённых войной,
что в безвестных могилах
обрели свой покой.
Так фашистская нечисть
истребляла наш род,
чтоб рабом бессловестным
стал советский народ.
От нелепого слова
в стопор впала страна...
Что ж, полиция снова
оккупантам нужна.
2011
РАЗОРИТЕЛЯМ РОДИНЫ
От жизни скрыться бы здорово
В наш подлый, безжалостный час.
Но нет стены за которой
Найдётся спасенье от вас.
От вашего хамства и жадности,
Людишки, лжецы, торгаши,
От вашей безумной жажды
Бесчестно нажить барыши.
Украсть и подальше упрятать,
Разрушить, разграбить наш дом
Чтоб ничего не осталось
Ни детям, ни внукам в нём.
Набить себе брюхо, карманы,
И нагло взирать с высоты,
Видеть в нас стадо баранов,
И бросить во тьму нищеты.
И недра, и землю, и воду
Желаете всё вы прибрать.
Быть может, уже за воздух
Вы будете плату сдирать?
Откуда взялись вы, шакалы,
Ведь мы вас не звали сюда.
Вы Родину так ободрали,
Как чужеземцев орда.
Бесчисленны наши утраты...
Но вам, потерявшим честь,
Не миновать расплаты —
Настигнет и суд вас, и месть!
2011
* * *
Быть может, были чуточку беспечны,
И счастье не ценили по деньгам.
С романтикой спешили мы на встречу
К широтам северным и берегам.
Мы в прочном, защищённом мире жили,
И был тот мир приветливей, добрей.
Как бескорыстно, трепетно любили,
Спокойны были за судьбу детей.
Мы за большим богатством не гонялись,
Нам миллионы были не нужны.
И ничего мы в жизни не боялись,
И за квартплату не были должны.
Летали мы, и ездили, и плыли,
Чтобы просторы Родины познать.
Судьбы своей хозяевами были,
Об этом можно нынче лишь мечтать.
Нет, шли дела не так уж идеально.
Возможно ль отыскать тот идеал?
Оплачивался труд — не виртуально,
И дефицит не очень уж мешал.
Но совесть — не являлась дефицитом.
Мы были бескорыстны и щедры.
С друзьями верными душой открыты,
Участливы, отзывчивы, добры.
Наркотики? О них мы не слыхали
И педофилы не шныряли по стране,
По городам бандиты не гуляли,
Сидели, как положено, в тюрьме.
И не было той злой и чёрной доли —
Детей, швырнув из окон, убивать.
Никто не смел подумать, чтоб позволить
Детишек за границу продавать.
Мы день за днём свою судьбу вершили,
Чтоб видеть — не напрасно прожит год.
Но под откос наш паровоз пустили, —
Сегодня всё у нас — наоборот.
Сегодня жизнь у нас совсем иная —
За стариков, детей, за внуков страх,
Посёлки и деревни вымирают,
Россия вся — в погостах да крестах.
Сегодня всё в стране пошло иначе —
Нет денег, медицину не найдёшь.
Пенсионерам «срок дожития» назначен.
А дальше? — Пожалеешь, что живёшь.
Квартиру потеряешь — под забором
Закончится твой беспросветный мрак.
Плодятся новые и новые поборы,
А шеф глаголет: «Всё должно быть так!»
С экранов нет ни правды, ни надежды —
Засели там умельцы подло лгать.
Считают, все мы олухи, невежды
И нагло смеют
примиренье предлагать.
2012
КОММУНАЛЬНЫЕ ГРАБЕЖИ
Обложили народ, обложили,
Нет спасения от поборов.
Десять заповедей позабыла
Жадная, хищная свора.
Всё отдай за тепло и за воду!
И в карманах остались шиши.
Что ж, ликуй, восхваляй «свободу»
И от радости пой и пляши.
Ваши алчные цифры, как змеи,
То ль гадючник у вас, то ль дурдом.
Обдирают народ прохиндеи,
Чтоб счета иметь за бугром.
Воровство, нанасытность, поборы
Вам земной обеспечили рай.
Процветают хапуги и воры,
А в ком совесть есть — погибай.
Мы при Сталине так не боялись,
Как боимся «свободы» сейчас
В дверь стучатся нахальство и наглость,
В телефонной трубке звучат.
На лекарства, еду не хватает? —
Отправляйся в могилу тотчас.
Подлость ваша пределов не знает —
Есть и суд, и пристав у вас.
Вон на улицу, бабка, на холод,
Или пенсию хамам отдай.
Побирайся с сумой под забором,
Заплати! И скорей умирай.
2013
ПОЭТУ Е. ЕВТУШЕНКО
Колокольные звоны
по России скорбят...
Идут белые снеги»,
но уже без тебя.
Ты Россию не слышишь —
то ль пленён, то ль гоним.
Да и воздухом дышишь
всё ж заморским, чужим.
В нашем доме засилье —
торгаши, упыри.
Изменилась Россия,
приглянись, посмотри.
Возмущеньем, позором
и враждою полна,
и отступником, вором
в чёрный час предана.
Старики в нашем крае,
те, которых любил,
не живут — выживают
из последнейших сил.
Исчезают деревни,
опустели поля...
Идут белые снеги,
как по нитке скользя...»
Вспомни, Женя, былое —
ты ведь жил для неё.
А сегодня чужое
слышишь ты вороньё.
Только в песне осталось:
«Больше жизни любил...»
Не поймёшь, не узнаешь,
кто ж тебе нынче мил.
У тебя станет силы,
чтоб помочь ей теперь —
ты ведь нужен России
правдой слова, поверь.
В пору бедствий народных
не сиди за бугром,
а в сторонку родную
возвращайся, в свой дом.
Снег слепит аж до боли,
а вокруг — тишина,
и застыла безмолвно,
как в дурмане страна.
Вспомни «снеги большие»,
радость светлой любви.
Если любишь Россию
вместе с нею живи.
Все сокровища мира —
что они — без мечты?
Если
будет Россия,
значит, будешь и ты.
2013
СОДЕРЖАНИЕ
Октябрь 93
«Не могу я писать о любви...»
Окаянные годы
В тюрьме
Про Лёху
О бабушке Вере
Размышляя о Сталине
Размышляя о Ельцине
Покаяние
«Закат пламенеет как будто...»
Оккупация
Разорителям Родины
«Быть может, были чуточку беспечны...»
Коммунальные грабежи
Поэту Евгению Евтушенко