Сотни никчемных лиц и паршивых мотивов,
пепельница, окурки, дешевое чтиво,
я узнаю на обрывках смутно детали,
те, что когда-то так тесно с людьми сплетали.
Сотни кишащих, снующих, прогнивших тел,
граффити, солнце, пожизненный мой удел.
Я не скребусь, как облезлый котенок, в двери,
я не ищу ни море уже, ни берег.
Мне, настоящему, сдохшему и простому,
хочется выжечь память и хочется спрятать кому -
яростный, горький, озлобленный перевес.
Сотни никчемных лиц, и я в них давно исчез.