В утренних сводках сказали, что будет
ветрено и одиноко;
лето продолжит попытки прелюдий
в виде весенних намёков;
жёлтое веко на время ослепло,
так что оденьтесь получше.
*
небо с причёской из мокрого пепла
делает селфи на лужах.
в них наступая устало шагаю
мимо униженных судеб
в виде спешащих людских моногамий,
город вдыхающих грудью.
воздух дрожит от рычанья проспектов
в грязных, помятых костюмах.
чёрные Найки ведут меня в лето
через апрельские дюны.
чтобы дойти я сжимаю в кармане
спички и лист из тетрадки...
спички со странным, потёртым названьем:
"тёплые чувства. остатки".
чтобы согреться, ищу в мёртвых лицах,
ждущих всё жизни, фантомов
тех, с кем смогу этим всем поделиться:
чиркнуть по сере картона.
"нет, иди к чёрту,- мне все отвечают -
спички? спасибо, не нужно."
в гонке иллюзий толкают плечами,
и спички сыпятся в лужи.
их собираю. (но нужно ли это?
сера промокла) я брежу.
Найки шагают. конвульсии ветра
руки суют под одежду.
холод ползёт по сосудовым трассам
и приближается к сердцу.
Андерсен с неба лишь в целях рассказа
о'тнял возможность согреться.
*
в утренних сводках расскажут, что где-то
парень был найден замёрзшим.
в пальцах записка про вечное лето
и спички, вжённые в кожу...