Еще бьется невидимый пульс, но город уже не дышит,
Железобетонные ноздри он тянет к стальным небесам,
Гулом протяжным стонет, в надежде, что кто-то услышит,
Пустит свой смех по венам – оборванным проводам.
Обнажили ржавые кости монументы былого величия,
Колоссы мертвой эпохи устали ждать мастеров,
На перину из пепла рухнули, не ведая о приличиях,
Скинув гранитные тоги в объятьях семи ветров.
В этой немой вакханалии, где вином были копоть и ржа,
Предавались забвению идолы потерявших паству богов,
В умирающем чреве города, средь стылых руин возлежа,
Они впились пустыми глазницами в серую хмурь облаков.