Потомку

Ким Вадим Алексеевич
                Carpe diem, carpe viаm.


Я обращаюсь к тебе, потомок,
Жизнь представляется толстым томом,
Обилием радует лиц, страниц?
Что ж, слушай и следуй по строчкам вниз.
Я точно таким же как ты беспечным
Бывал. Вот решил обратиться с речью,
Горячей её выводил рукой –
Теперь она кость под землёй. Тоской
Я тоже был мучим и мучим жаждой
Любви, приключений, однако жатва
Не ждёт, без задержки приходит в час
Намеченный. Веришь, сейчас из глаз
Моих, из глазниц, проросла берёзка,
Корнями вцепившися в них. А воска
Ни капли (представил?!) моей свечи.
В груди ничего не стучит.
Я тоже лелеял мечту: «Ах, если б…»,
И слышал призыв в соловьиной песне;
Гляди на меня, с землёй полным ртом
Лежу - это и есть потом.
Теперь там где строил дворцы – руины.
И мне представлялось, что будет длинной
Жизнь. Горизонта черта длинна –
Длинней, чем дорога к нему, она.
Червям под землёю мой череп лаком,
Я тоже совсем незаметно прахом
Стал; погляди-ка, на полках пыль –
Теперь мы синонимы с ней. Я жил
И тоже спешил, поскорей бы! порох
Ждал огонька; вот тебе и скоро –
Глянь на меня, над могилкой чуть
Холмик просел, лёг ко мне на грудь.
Ты уши заткнёшь, сим речам не веря,
В весну нараспашку раскроешь двери,
Забудешь все строки, сожжёшь в огне,
Но, выйдя из дома, пойдёшь ко мне
Спеша, шаг за шагом, и ты всё ближе.
Я более не потревожу, тише
Безгласных сих строк ничего не найти.
Друже, вокруг гляди:
Вот, видишь меня, слышишь глас поэта?
Не видно? Не слышно? И я об этом.
Спеши, торопись, да хоть вскачь, хоть влёт,
Но помни – ко мне, вот тебе и вперёд.
Пойми меня правильно, не хочу я
Пугать, но по свету пока кочуешь
Сейчас же будь: песней, слезой, зарёй -
Пока ты не стал землёй.