Кто-то там живет на чердаке
и, наверно, радуется солнцу,
ловит зайчиков на потолке,
прыгающих сквозь его оконца.
А из них над улицей Ямской
мир открыт вокруг, как на ладони:
слева дом княгини Трубецкой,
справа дом Волконского, на склоне.
А с востока церкви купола
золотом пылают, как зарницы.
В эту церковь и Мария шла
за царя и мужа помолиться.
Кто-то на уютном чердаке
Пушкина читает или Верна
и плывет по времени - реке
в русло девятнадцатого века.
И как сон, под шляпою с пером
профиль строгий проплывет в карете
той, кто в край суровых холодов
прибыла, простившись с высшим светом.
Может, тот, кто жил на чердаке,
подвозил княгинь в кибитке шаткой
от ворот Московских* налегке.
Через четверть века лишь - обратно.
И порой мне кажется самой:
облик промелькнет такой знакомый,
приглушенный стук по мостовой,
по которой ехали мадонны.
*Московские иркутские ворота стоят на старинном сухопутном
тракте из европейской части России через Сибирь к границам Китая
М. Н. Волконская с сыном Николаем. Акварель П. Ф. Соколова, 1826