«Лишь внимательный анализ каждого культурного явления
в отдельности без патриотического «кто – у кого»
в состоянии пролить свет на истинный генезис этого явления,
на способы возникновения культурных ценностей и, наконец,
на степень проявления творческих усилий
отдельных соседствующих народов
в создании той или иной культуры современности»
М.Т.Маркелов, советский этнограф, мордвин-эрзя по национальности
Это высказывание принадлежит известному в 20-30-е годы прошлого столетия советскому ученому-этнографу Михаилу Тимофеевичу Маркелову, репрессированному в печально-известном 1937 году, чьё имя в настоящее время практически забыто, одному из первых, кто стоял у истоков возрождения древнейших культурных традиций древнемордовского этноса – наиболее весомой составляющей исконного населения Восточно-Европейской (Русской) равнины.
Михаил Тимофеевич Маркелов (10.02.1899 г. – 09.11.1937) вышел из семьи мордовских крестьян д. Синенькие Петровского уезда Саратовской губернии. Он прошел типичный для инородца-бедняка путь к образованию: окончил духовное училище и четыре класса семинарии, в 1918 г. поступил на историко-филологический факультет Саратовского университета, где под руководством профессора Б. М. Соколова начал заниматься этнографией и фольклористикой мордвы.
Послереволюционные 20-30-е годы были периодом невиданного подъема национального самосознания, именно это время взрастило много самородков, преодолевающих разрыв между дореволюционной безграмотностью и, наконец, ставшим доступным долгожданным образованием. Оставаясь носителями родной культуры, они становились знатоками гуманитарных и точных наук, классических и европейских языков, радетелями родной национальной культуры и просветителями своих народов.
По окончанию аспирантуры Михаил Тимофеевич работал ученым секретарем в Институте народов Востока, преподавал в Московском государственном университете, где заслужил уважение студентов лекциями по курсу этнографии народов финно-угорской группы. В летние сезоны 1925–1932 гг. он был руководителем полевых изысканий в местах проживания марийцев, мордвы, удмуртов, башкир. Собранные материалы отражались в научных сообщениях, вечерах-концертах с участием студенческой молодежи, в оформлении музейных экспозиций.
Общность просветительских идеалов и научных занятий позволили Маркелову подружиться с удмуртскими учеными, жившими в Москве. Это обстоятельство стало поводом к его обвинению в заговоре, якобы имевшем целью отторжение финно-угорских территорий от России и присоединение их к Финляндии и Эстонии (Дело СОФИН).
Измученный восьмимесячным следствием этнограф отправился в сибирскую ссылку, словно в далекую экспедицию. В Томске он получил возможность преподавать латынь, историю и этнографию народов СССР в университете, заведовать университетским этнолого-археологическим музеем. Уже через месяц после приезда в Томск М.Т. Маркелов начал писать труд о культах плодородия у народов Восточной Европы. Планировалось издание большого формата с сотней иллюстраций в исполнении московского художника И.С.Ефимова, с которым Михаила Тимофеевича связывала многолетняя дружба. Основу составили редкие материалы по ритуальной культуре мордвы.
Кроме чтения сложных учебных курсов, требовавших серьезной подготовки, ученый планировал летние экспедиции на Алтай, в Горную Шорию, в Минусинск, города вдоль Енисея и Иртыша. Поездки репрессированному запретили. И тогда он погрузился в богатый библиотечный фонд университета, где им были обнаружены эрзянский эпос – собрание древних эпических сказаний.
Михаил Тимофеевич начал вести переписку с профессором Моториным об издании новой книги, обсуждал возможность напечатать найденный в библиотечном фонде «Эрзянский эпос» («Мордовские песни»).
В московском издательстве «Academiа» публикацию затягивали, партийные цензоры потеряли предисловие, русские поэты не спешили с переводами. Сохранились письма издательства «Academiа» в ответ на просьбы М.Т.Маркелова перевести на русский язык и опубликовать эрзянский эпос:
Издательство «Academiа»
Москва 28, Большой Вузовский переулок, дом №1
13 января 1936 г.
Маркелову М.Т.
Посылаем Вам перевод Наседкина для сборника «Эрзянский эпос». Посмотрите, что с ним нужно сделать и просьба сообщить свой отзыв. В сборнике не хватает двух песен, которые не представил В.В.Казин.
Юрий Матвеевич Соколов просит Вам написать, что Ваша вводная статья и комментарии два года тому назад утеряны в редакции Учпедгиза. По словам Ю.М. (Соколова) Вы в своё время сообщали, что у Вас есть черновик или копия. Если это верно, просьба прислать свою статью в издательство.
Зам.руков.редсектора Я.Эльсберг
Секретарь А.Гордеева
25 февраля 1936 г.
Уважаемый тов. Маркелов
Просим Вас срочно выслать морд.оригинал двух песен о построении Казани. Поэт Казин эти оригиналы потерял и нам они крайне необходимы. Когда пришлёте отзыв о переводе Наседкина, мы до получения Вашего отзыва задерживаем выплату гонорара.
А.Гордеева
Маркелов догадывался, что причиной задержек перевода и публикации эрзянского эпоса была его высылка. Но не только его высылка, так как репрессиям подвергся и переводчик эпических сказаний на русский язык – поэт Василий Фёдорович Наседкин, муж Екатерины Есениной, старшей сестры С.А.Есенина
26 октября 1937 г. В.Ф. Наседкина арестовывают по обвинению в принадлежности к группе литераторов, подготовлявшей «террористический акт против товарища Сталина». По этому делу под каток репрессий угодил длинный список литераторов во "главе" с писателем Валерианом Правдухиным: рязанцы Иван Макаров и Алексей Новиков-Прибой (Новиков), Павел Васильев, Ефим Пермитин, Иван Приблудный (Яков Овчаренко), Михаил Карпов, Петр Парфенов, Сергей Клычков, Юрий Олеша, совсем еще юный сын Есенина Юрий.
Военная коллегия Верховного Суда (ВКВС)15 марта 1938 года приговорила Василия Фёдоровича Наседкина к расстрелу. В тот же день он был казнен. О чем семья Есениных узнала лишь через многие годы, - тогда, в 1938-м НКВД представило им лживую информацию о приговоре "к 10 годам без права переписки".
Вот за какие высказывания был расстрелян поэт Василий Фёдорович Наседкин:
«Постепенно здоровые советские настроения гасли, и я становился чуждым человеком своей родины и прямо скажу — контрреволюционером. Если я спрошу себя — а чем же я был недоволен? — то отвечу на это так.
Первое. Политикой партии и правительства в отношении деревни, где мне казалось, все крестьянство бесправно и экономически угнетаемо.
Второе. Политикой партии и правительства в вопросе социальном, когда мне казалось, что русский народ живет и развивается в условиях худших, более стесненных, чем другие братские национальности Союза.
Третье. Состоянием общего литературного, главным образом, поэтического фронта, в первых рядах которого, как я думаю, стоят халтурщики, приспособленцы и скрытые контрреволюционеры. В частности, я принимал хорошие советские книги за исключение. В таком литературном состоянии я обвинял не только Союз советских писателей, но и отдел печати ЦК ВКП(б)».
Переводы Василия Фёдоровича Наседкина эрзянских эпических сказаний, составивших эрзянский эпос, канули в лету вместе с их автором. К сожалению, следов переводов эрзянского эпоса Василя Фёдоровича Наседкина не удалось обнаружить, поиски только в своей начальной стадии.
Но вернёмся к трагической судьбе Михаила Тимофеевича Маркелова, который надеялся, что дни опалы пройдут и он вернётся в Москву. Ученый мечтал отметить своё возвращение защитой докторской диссертации по истории Сибири, но за два месяца до окончания срока ссылки был арестован и сослан на Дальний Восток, без права переписки. Это означало только одно – расстрел, что и произошло 9 (по другим сведениям 16) ноября 1937 г.
Неизвестно, где похоронен этнограф, не найдены его последние труды. Рукописи М. Т. Маркелова исчезли после его гибели. Переписка с художниками И. С. Ефимовым и Н. Я. Симонович-Ефимовой, и созданные на их основе иллюстрации – все, что осталось. Графика И. С. Ефимова пополнила секретные папки. Небольшая часть их была обнародована только в 1996 г.
Родители Михаила Тимофеевича – Матрёна Минеевна и Тимофей Кузьмич, посылавшие запросы в органы НКВД, скончались, не узнав правды о его смерти. И только 14 мая 1959 года М. Т. Маркелов был реабилитирован, благодаря стараниям сына Юрия.
Репрессии – вот главная причина того, что эрзянский эпос не был опубликован в 30-е годы двадцатого века. Эпос на эрзянском языке увидел свет только в 90-е годы, но настоящие имена сказителей, собирателей вошедших в эпос сказаний и песен, не названы и по сей день, не указано на титульном листе эпоса и имя Михаила Тимофеевича Маркелова. Кто знает, не стала ли роковой в судьбе Михаила Тимофеевича попытка опубликовать эрзянский эпос, который открывает неожиданный, новый взгляд на историю России, и в частности на историю древне-эрзянского града Казани, при заложении которого была принесена человеческая жертва – эрзянская девушка Куляша. Иначе чем ещё можно объяснить бесследное исчезновение рукописей эрзянского эпоса, переводов сказаний на русский язык, и полное умолчание о существование эпоса вплоть до 70-х годов двадцатого столетия. А в 90-е годы у эрзянского народного эпоса вдруг объявляется целая плеяда здравствующих авторов во главе с Александром Марковичем Шароновым, между которыми развёртывается постыдная грызня на предмет авторства…
Культурно-образовательный портал «Эрзянь ки» обращается ко всем, кто имеет какие-либо сведения о возможном нахождении рукописей Михаила Тимофеевича Маркелова и «Эрзянского эпоса» из библиотечного фонда Томского университета, а также исполненных В.Ф.Наседкиным переводов эрзянских эпических сказаний на русский язык – пожалуйста, отзовитесь! Рукописи не горят и не пропадают бесследно! Утерянное да возвратится!
Написано по материалам:
1. М.Т.Маркелов «Избранные труды», Поволжский центр культур финно-угорских народов, г. Саранск, 2009.
2. Е.И.Ковычевой «Историко-культурное значение содружества мордовского М. Т. Маркелова и русских художников И. С. и Н. Я. ЕФИМОВЫХ в годы сталинского террора», опубликованной в Вестнике Удмуртского университета, Выпуск 1, 2014 г., раздел История и филология.
http://vestnik.udsu.ru/2014/2014-051/vuu_14_051_07.pdf
3. Куняев Ст., Куняев С. «Мы, русские, потеряли родину и отечество...» («Дело» Василия Наседкина. 1937 год) // Куняев Ст., Куняев С. Растерзанные тени. М., 1995.
4. Архивная коллекция Рязанского общества «Мемориал»: http://stopgulag.org/object/97777289?lc=ru
На фото М.Т.Маркелов