У одной девочки были мама и папа. И она очень всегда мечтала о маленькой сестричке. И вот однажды заметила девочка, что у мамы болит животик, и мама чаще стала в туалет бегать, а потом живот у мамы всё рос и рос, а после её и вовсе куда-то увезли, и не было мамы. И девочка тогда была с бабушкой и ночью плакала в подушку и плакала.
А однажды пришёл домой папа и сказал, что сегодня будет очень важное событие, и девочка вместе с бабушкой и папой куда-то поехали. Они ехали-ехали, ехали-ехали и приехали к большому белому зданию, и вот они шли куда-то по коридорам, а потом оказались в большом белом зале, где даже была люстра высоко на потолке. Было очень красиво, а потом вышли откуда-то мама и папа, у папы был свёрток с чем-то, и девочка хотела бежать, чтобы посмотреть, что в свёртке, но бабушка её не пустила, а сама вся улыбалась.
Но девочка не понимала, почему бабушка улыбается, и вот потом подошла мама к девочке и показала ей, что в свёртке, и девочка увидела там маленького ребёнка со сморщенным личиком красным, и ей хотелось сразу взять ребёночка и поиграть с ним, но мама и папа строго-настрого ей пока запретили как-то трогать сестричку и играть с ней.
Но однажды девочка прокралась в комнатку, где стояла колыбелька с младшей сестричкой, а бабушка сидела там рядом на кресле-качалке, и тихонечко взяла её на ручки и унесла в свою комнату. И там она тогда накрыла стол и стала играть, усадила сестрёнку на стульчик. А та всё время падала. И тогда обложила её подушками, чтоб та сидела ровно, и принялась сестрёнку и зверей своих угощать чаем. Девочка игралась с ними, играла-играла да забылась, и вдруг услышала, что бабушка закричала чего-то, и вспомнила, что надо бы уже сестрёнку отнести обратно, а сестрёнка-то когда кричать начала, то тогда девочка ей рот и залепила пластырем, чтоб бабушка не слышала, а тут отлепила скорее, а сестрёнка вся такая синяя-синяя у неё на руках, и тихонько побежала к комнате, где была в колыбельке сестрёнка её и осмотрелась по сторонам, чтоб не было бабушки да прокралась тихо к колыбельке, оглядываясь, и положила её скорей в колыбельку да укрыла, как всё и было, но только у сестрёнки лицо синее-синее было. И глазки закрытые.
И хотела уже девочка уходить в свою комнату, как услышала шаги и принюхивание с коридора, и скорей тогда побежала к шкафу, дверцу открыла, спряталась туда. А сама маленькую щелочку оставила, чтоб видеть, что будет происходить, и тут смотрит, что в комнату кто-то зашёл, да только не мама и не папа, и не бабушка, а большое сгорбленное и чёрное существо с большими длинные чёрными пальцами. Само всё в чёрном дыме, который колебался вокруг него, так что глаза его яркие горели синим светом и метались в разные стороны, а длинный нос его шнырял и нюхал-нюхал-нюхал… и существо подбежало быстро к колыбельке и принялось сестрёнку обнюхивать и облизываться, и вот оно схватило сестрёнку и стало кричать громко, что из глаз слёзы потекли у девочки, а уши она тогда себе закрыла и увидела, что существо вырвало яркий огонёчек из его сестры, а саму её кинуло в колыбельку и таким хриплым низким голосом хихикнуло, да яркий огонёчек держит и нюхает-наслаждается… а потом откуда-то из-под своих длинных чёрных одежд, словно туман которые, вытащило пузырёчек, его и так и сяк порассматривало, чтобы трещинок не было, вытащило пробку из горлышка, да туда огонёчек и запихивает, а тот словно не хочет туда, как будто упирается маленькими ручками, но силы всё уходили да уходили, и существо кряхтело и так пихало и иначе – и всё-таки запихнуло огонёчек в пузырёк и скорей пробкой его закрыло, а потом обмоталось своим чёрным туманом, громко трижды прокричало – да обернулось крупным чёрным вороном, подлетело к окну, и окно распахнулось перед ним – и полетело оно прямо по свету яркому полной луны.
И девочка тут же подбежала к колыбельке и увидела она в ней мёртвую сестру, потому что потрогала её, и была сестра совсем холодная, и заплакала девочка, но услышала снова шаги беспокойные и голоса по лестнице:
- Ой, да проснулась я, а нет её, ласточки нашей!
- Ну, тише. – беспокойно отвечал на бабушкин голос другой, мужской.
И девочка скорей спряталась в шкаф, и дверцу прикрыла, и стало ей страшно-престрашно, а потом к стенке стала ближе и ближе жаться – и вдруг провалилась куда-то и почувствовала, что она скользит куда-то вниз в темноту жуткую, а сверху только светлое пятнышко из открытой дверцы шкафа и голос папин:
- Есть здесь кто? – но голос всё дальше и дальше и свет всё меньше и меньше. И упала девочка куда-то во тьму. И когда она летела, то о что-то ударилась головой, и потеряла она сознание.
И вот очнулась она, ноги её в чём-то липком и чёрном, и что-то гадкое и противное скользит по ногам её, а были то чёрные безликие змеи о двух головах, но без глаз и со светящимися животами, в которых было видно маленьких человечков, которые кричали в змеях и просились к маме и папе.
Но увидела девочка впереди свет и пошла на нег. И дошла по вязкой жиже со змеями она до земли, а земля была чёрная-чёрная, но по ней бегали суетно жуки и таскали в своих ртах ярких маленьких человечков:
- Спасите нас ! Спасите! – кричали маленькие светящиеся человечки.
- Кто вы? – спросила их девочка.
- Мы маленькие невинные младенцы. А нас сюда принесла Ниварюха. Спасите нас!
И девочка стала давить жуков, а маленькие светящиеся человечки стали тогда летать вокруг неё, но их тут же хватали другие жуки в свои рты, а потом жуки стали кусать её за ноги и сплошной чёрной массой поползли по её телу, девочка закричала:
- Ааааа! Помогите!
И тут, где были огни, кто-то побежал в её сторону и у него был яркий большой огонь – и от огня полетели яркие искорки, и попадали в жуков и сжигали их заживо. И девочка вдруг снова упала уставшая, а только почувствовала, как кто-то подхватил её на руки и унёс куда-то. Да и совсем, наверное, уснула она, а проснулась уже в кровати большой мягкой, на перине лёгкой, а рядом сидел мужчина с бородой и смотрел на неё:
- Как ты попала сюда?
- Я упала через шкаф.
- Кажется, сегодня Ниварюха принесла твою сестру. Она ещё не дала её жукам, а хочет сама высосать её нежный живой сок. Ты, наверное, хочешь спасти её и исправить то, что сделала?
- Да. А откуда Вы знаете?
- Никак не попадают сюда души, кроме невинных, которые от родных рук потеряли жизни свои, даже если и случайно.
И заплакала девочка, а ей и говорит бородатый мужчина:
- Вот возьми одежды себе. Это сапожки, чтобы не могли к тебе подползать жуки. Это тебе шарфик, чтобы ты могла укрыть свои глаза, если свет будет пытать тебя. Это шапочка, чтобы ты могла закрыть свои уши не слышать зла. А это накидка – она для красоты.
После мужчина повелел девочке вставать и одеваться:
- Тебе надо спешить, чтобы спасти сестру, и никто, кроме тебя не сможет сделать этого – потому спеши. Идти тебе нужно вон туда, где шуршит чёрный дым, и ничего не видно. Иди туда, где меньше всего видят глаза твои и не сворачивай никогда с пути своего.
- Спасибо Вам, но управлюсь ли я одна? Может ли кто-то помочь мне?
- Нет никого здесь, кто может бороться рядом с тобой, потому что только твоё сердце может вызволить то, что заковало своими желаниями в пузырёк душ. Ступай, - и открыл, дверь, а за дверью уже жуки шелестят и ждут девочку.
- Не бойся. Ступай.
И девочка пошла прямо по жукам, а они только от сапожек её отлетают и не могут вреда ей причинить, и направилась девочка прямо в самое чёрно-чёрное место. И всё меньше и меньше видела она. И вскоре уже шла она, совсем ничего не видя, но только лишь чувствовала, что стало чуть светлее – как тут же разворачивалась в самую тьму она, и вдруг ударилась она лбом и что-то твёрдое, протянула руки свои вперёд и была то стена холодная-холодная, так что прилипали пальцы к ней, и отдирала когда пальцы девочка, то вскрикивала от боли, и шла она вдоль стены, пока не нащупала вход, и только вошла она во вход – как свет яркий вонзился ей в глаза, и закрыла она глаза шарфиком – и удивилась, что может видеть через шарфик и пошла она тогда по коридору, а стены были в какой-то слизи непонятной, и из неё иногда всплывали глаза и смотрели на неё, а потом снова погружались вглубь. И девочка всё шла, а стены слизистые шевелились вокруг, и устала уже идти девочка, и стало совсем тяжело ступать в слизи, и вдруг услышала она голос:
- Отдохни, хорошая, добрая девочка, видишь – вот стульчик мягкий, - и увидела девочка стульчик, - а вот и маленький столик, - и увидела девочка столик, - а на столике любимые игрушки, и вкусные пирожные и сладкий чай, - и на столике стояло всё-всё сказанное, и даже больше, было там всё, что хотела девочка, и зажурчало у неё в животе и ужасно захотелось есть, - а вот и кроватка с перинкой и мягкой прохладной едва подушкой, чтобы отдохнуть тебе, садись и отдохни, покушай и поиграй, поспи и отправляйся в дальнейший путь.., - и девочка села тогда на стульчик и принялась кушать и играть с игрушками, и села на кровать, да хотела уже снять сапожки, как вдруг ей показалось, что немножко прохладно ушкам её, и натянула она шапочку, и в тот же миг раздался страшный звук и скрежет, и вой, и цепи зашелестели, а перед ней растворилась куда-то огромная чёрная тень, и увидела девочка, что вместо игрушек полны её руки слизи, и во рту что-то зашевелилось и девочка открыла рот, и стала из неё изрыгаться слизь и вывалились даже три огромные чёрные жука, которых она приняла за сладкие пирожные…
Заплакала девочка, но делать нечего и пошла она дальше, иногда всхлипывая и очень желая покушать…и вот вошла девочка в большой зал, освещённый тысячей ярких свечей.
- Кто ты!!! – закричал на неё какой-то голос, но никого не увидела девочка и пошла дальше.
И перед ней были огромные стеллажи, полные бутылочек, в которых плакали маленькие детские души:
- Я хочу к маме! Мама! Мама! – голосили они.
И девочка заплакала, и стала звать сестру свою:
- Сестрёнка! Сестрёнка, - но никто не откликался ей.
И тут увидела девочка, что вдали на её крик отзывается что-то ярким светом, и побежала скорей вперёд, а позади уже тянулись огромные чёрные руки за ней, но не видела их девочка, а только скорее бежала вперёд, и вот уже добежала она до бутылочки со своей сестрой, схватила её в руки, и стала качать, словно бы это была не бутылочка с душой, но живая её сестрёнка, и тут чёрные руки принялись душить девочку, и та едва не выронила её, но натянула тогда скорей капюшон – и вдруг у неё выросли крылья, и крылья сами стали махать и понесли её куда-то вверх, а снизу раздавался только громкий крик.
И очнулась девочка в шкафу, а на руках у неё заплакала её сестрёнка, а бабушка и папа и мама с наплаканными глазами бросились к шкафу, вытащили их, взяла маму сестрёнку да дала ей грудь, и все плачут, а мама спрашивает:
- Ну чего же ты там спряталась? Думала, что будем тебя ругать? Не делай так больше, - а папа взял её на руки и обнял крепко:
- Эх, глупышка ты наша.
И девочка посмотрела на сестрёнку, а та на неё смотрит и тихонько так улыбнулась ей, и, кажется, подмигнула…