Когда уходит прочь сиянье дня,
И снова ночь встаёт вокруг меня,
Вселенная в торжественной тиши
Диктует мне властительно: "Пиши!
Пиши о том, чем полнится душа,
Когда глядишь, взволнованно дыша,
В ночную высь, где тёмной синевой,
Плывут, пылая, звёзды над тобой!
О том пиши, для мудрых и невежд,
Что воплощенье всех моих надежд,
И разума, и воли всей моей
Есть человек всей сущностью своей;
Что всё мое величье - это он;
Что это он - грядущий мой закон
Укажет мне, бессмертье обретя!
Пиши, о смертное моё дитя!"
И я беру перо, беру тетрадь,
Но не могу и слова написать.
Пытаюсь вновь, и - то же всякий раз,
И я бессилен выполнить приказ!
И боль в моей вздымается груди,
И я в слезах взываю: "Пощади!
О, пощади! Зачем мне этот путь?
Мысль обо мне отринь и позабудь!
Пускай мой дух огнём твоим палим,
Не мне, не мне быть голосом твоим!
Пусть кто-то, щедро взысканный судьбой."
Но в тишине я слышу над собой:
"Мой сын, минуло, время выбирать,
Ты скажешь то, что я хочу сказать!
Испепеляйся, отдых отвергай
И памятуй: минута дорога!"
И в муках ночь проходит для меня:
Ни с чем встречаю я сиянье дня.