Дом, который нас не отпустит, стены крошатся, но стоят,
хочешь - вой от вселенской грусти, словно выводок шакалят.
хочешь - пей, серебрит дорога лунной поступью, и на дне
тонкой чашечки вся тревога растворится тогда в тебе.
хочешь - выдумай новых сказок череду, для таких ночей,
когда мир переплелся сразу с Домом, с Лесом. и от свечей
на рубашках рисует воском длинный палец Того, что нет.
это все до смешного просто, если знаешь на все ответ,
если здесь ты не первым кругом, обернулся в ночи лисой,
если тонким запястьем друга был спасен, и не раз. пустой
для тебя этот мир снаружи Дома, что для тебя весь мир.
страшно-страшно вдруг обнаружить, как всех нас он перекроил,
этот Дом, где в рисунках стены, где ночами опасен шаг.
мы, как он, вопреки системы, были склеены кое-как
из остатков былых историй, из законов, что написал
кто-то, прячущий нас от боли, кто-то, прячущийся в оскал.
за Игрою забыться проще, что поломаны мы, смотри,
исполняя весь свод пророчеств, наполняемся изнутри
смыслом, дремлет большая Стая, наша Стая, в рассветный час.
а собой ее укрывает Дом.
и он не отпустит
нас.