А сил больше нет.
Последние попытки не сдаться были выброшены из окна,
За этим окном уже месяц совсем весна не весна.
В душе пустота, В чашке невкусный чай. Жуть.
И теплых улыбок этим губам уже не вернуть.
А сил больше нет.
Исписан последний чистый лист с обеих сторон,
Пустые признания вновь произносят – финальный прогон!
Закрываю двери театра. С чего начинается он?
Нет, не с вешалки, глупые, с того, в кого режиссер влюблен.
А сил больше нет.
Только слёз пустых череда и громче в наушниках звук,
А потом тише, на случай если будут звонить. Хотя с чего бы вдруг?
Сколько можно молчать? Сколько можно в кровь губы кусать?
Марина права: «Я бы душу отдала, чтобы душу отдать»