Мокрый город похож на дефект фотошопа.
Растекается цвет. Да и контур слегка сыроват.
Вот Аглая к намазу спешит. Вот лавчонка Ашота
распахнулась. Конечно, не дождь виноват
в том, что верой и правдой застиран до дырок.
Город явно устал сотворять перекос в головах
живописцев. От их подмалевок, подтирок
город взял и сбежал. И не скажешь в словах,
что его уже нет. Только видимость, отклик
на воздохи пиитов, других возбужденных существ.
Закольцован глазами, залапан, затерт его облик.
Он во вспышках туристов растворился, исчез.
Больше Питера нет. И на Гугле его не ищите.
Он ушел в никуда. И оттуда обратно не жди.
Что осталось — уже не нуждается в нашей защите,
пусть хоть тысячу лет измываются снег и дожди.
Отлетела юродивых и психопатов обитель.
Город плюнул на все. Объяснения уже не нужны.
Потому под зонтом озирается нынешний житель,
как девчушка Алиса, оставшись без всякой страны.