(документальная поэма)
Светлой памяти родителей моих
Николая Сидоровича и Екатерины Павловны
Передо мною на столе
Тетрадь и книжки записные –
Отцовские...
Военных лет
Страницы ожили былые.
Читая их, я слышу: «В бой!»
Снаряды, танки, мины, пули.
Слова пропитаны войной,
Огнём и порохом пахнули...
I
Кошмаром грянула война,
Вонзилась в горло Ленинграда,
Жестокой ярости полна.
А вскоре началась блокада.
Прервался мирной жизни ход –
Бомбёжки, артобстрелы, голод.
Одолевая смерть, живёт
И держит оборону город.
Отец – в военкомат, но там
Отказ – мол, на заводе нужен.
В цеху он днём, по вечерам
На крышах зажигалки* тушит.
Лишь поздней осенью его
Призвали. В Пятом батальоне
Теперь на службе боевой –
Стояли насмерть в обороне.
Отец был молод, полон сил,
Бывал в разведке и в дозоре.
Но голод многих подкосил.
Вот и его скрутило вскоре.
В эвакуацию потом
Собрали эшелон с больными.
Совсем недалеко здесь дом,
Жена и дети.
Что-то с ними?
Хоть на минутку, но домой!
Побрёл с Московского вокзала
В февральской стуже, чуть живой.
Был чёрным снег, в висках стучало.
Вот здесь, на Ковенском. Но дверь
Закрыта. В коммуналке тихо.
Как было шумно! А теперь
Почти что всех прибрало лихо.
За дверью шарканье, темно.
Жена встречает да старушка –
Соседка. Тусклое окно,
В постели сын сидит в подушках.
А рядом – младший, он лежал.
Ни крошки хлеба, ни водицы
Не мог глотнуть…
Но на вокзал,
На поезд надо торопиться.
С собой забрать бы их. Запрет.
В буржуйке угасает пламя.
Уже темнеет, света нет.
Простились с болью и слезами.
К «Дороге жизни» эшелон
Пробрался под покровом ночи.
Ведь Ленинград был окружён,
И лёд на Ладоге непрочен.
В автомашины и по льду,
Под непрерывным артобстрелом.
Их ловит гибель на ходу
И в полыньях на поле белом.
Не скрыться и на берегу –
Фашисты яростно бомбили.
Горели в тающем снегу
Палатки и автомобили.
Конечно же, не всех спасли,
Кто смог добраться до Кобоны.
А после в тыл Большой земли
Полуживых везли вагоны.
II
Потом леченье. Брянский фронт.
Учёба в офицерской школе.
Настал их выпуску черёд,
И на передовую вскоре.
В 410-й полк
Предписано явиться срочно.
В горнило фронтовых дорог
Направлены глубокой ночью.
Теперь под Поныри и в бой,
Здесь развернулась наша сила.
В полях под «Курскою дугой»
Хваленую броню громила.
Передовая – сущий ад,
В атаке танки, самолёты.
Из всех орудий смертный град.
Хватает дел и для пехоты.
Вскипают взрывы, гул и звон.
Немецкий «тигр» пылает рядом.
Земля горит со всех сторон,
И воздух пропитался смрадом.
Сгустилась ночь. Отцовский взвод
Во фланг врагу пробрался тихо.
А утром третий раз: «Вперёд!» -
Бой под посёлком Лебедиха.
Но одолели наконец!
Гудит Земля в безумном стоне.
Теперь взять надо Воронец
И закрепиться в обороне.
Формирование и марш,
На подкрепленье путь короткий.
По ходу хутор – снова наш,
И штурмом взяты две высотки.
Спешила рота взять село,
Но под огонь своих попала.
Ещё, конечно, повезло,
Все живы – хуже ведь бывало.
Как будто много лет назад
Я вижу всё в горячке боя.
В жестокой схватке Глухов взят,
Огонь за каждою строкою.
Форсировали реку Сейм,
И Городище взяли с боем.
Измотан батальон совсем,
Но – дальше под палящим зноем.
Силён ещё безумный зверь,
И наши велики потери.
Но Бахмач надо взять теперь.
Не сдержат «тигры» и «пантеры».
Взят Бахмач!
Жаркий бой умолк,
Пылают танки и машины.
На запад 205-й полк!
По милым землям Украины.
Верклиевка! И снова в бой.
Враг передышки не дождётся.
На линии передовой
В огне земля, во мраке солнце.
Теперь по записям отца
Подробней расскажу о бое.
Рассказ от первого лица,
Как будто было всё со мною.
III
– Наш славный батальон стрелковый
Штурмующим, Гвардейским был.
Болотом выйдя в лес сосновый,
Пробрались мы фашистам в тыл.
Взорвалось утро. Наши танки
С боями гонят немцев к нам.
А мы в засаде у полянки
И в перелеске по кустам.
Всё ближе бой в лучах рассвета.
А вот и немцы. Мы их ждём.
Взметнулась красная ракета –
Встречаем яростным огнём.
Бьём по машинам, мотоциклам,
По танкам бьём из ПТР.*
У немцев паника возникла,
К болоту бросились теперь.
В агонии «пантера» кружит.
Горят машины, чёрный дым.
Раскалены стволы у ружей,
Нещадно мы врага крушим
Подбито было восемь танков
Немецких, и машин не счесть.
А немцев? Было их не жалко.
Вела нас в бой святая месть.
Вот так, с подобными боями
Добрались мы и до Днепра.
Слабеют немцы перед нами,
Спадает летняя жара.
Конечно, наши гибли тоже,
И здесь немало полегло.
А каждый день, как чудом прожит,
Но надо уничтожить зло.
IV
Перевернулось время вспять…
Отцовская ведёт дорога.
Хочу ещё раз рассказать
От первого лица, немного…
– Фашисты мечутся слабея,
Крепчает натиск наших войск.
Враги становятся всё злее –
Давно мы с них содрали лоск.
Теперь им некуда деваться,
Поспешно пятятся к Днепру.
Причёсывали их раз двадцать
«Катюши» наши поутру.
Удары чётко наносили
И самолёты по врагу.
А Днепр дивился нашей силе,
Но мы пока на берегу.
«Форсировать!» – приказ комбата.
Смелее, с ходу, «на плечах».
В душе у каждого солдата
Боролись мужество и страх.
К Днепру спускаемся всё ближе,
Не нарушая тишины.
Картина вспомнилась Куинджи,
Но только не было луны.
Не дожидались мы понтонов
И наведения мостов.
Вязали у прибрежных склонов
Плоты из брёвен и шестов.
На них грузились, на паромы,
На лодки в темноте ночной.
Все эти средства нам знакомы,
Как говорится, не впервой.
И – с Богом, в путь, на правый берег,
Да закрепиться бы на нём.
Но там рычат шальные звери
И поливают нас огнём.
В кошмарной тьме вскипают взрывы,
Прожектор шарит над волной.
До берега добрались…
живы!
И тут же, с ходу – в смертный бой.
V
Слежу по карте путь отца –
Форсировали Днепр, и снова
За гибель каждого бойца,
«Катюши» наши взяли слово.
Невдалеке – сосновый лес.
Засел в лесу дремучем этом
Десант немецкий. В дебри влез.
Бой ночью.
Выбили с рассветом.
Но пал в жестоком том бою
И командир второго взвода –
Под гусеницы жизнь свою
Бросала матушка-пехота.
В боях дороги нелегки,
И до Берлина путь неблизкий.
Укомплектованы полки,
Теперь – Фронт 1-й Украинский.
И в наступление опять.
Отбили сопки, Ямполь взяли.
Приказ – высотку штурмовать
Под визг смертей, под грохот стали.
... А ночью снова в тыл к врагу
Пробраться надо батальону.
Лощиной, сократив дугу,
Проникли к западному склону.
Наутро бой. Силён напор
Врага в кровавом том сраженьи.
И батальон в сосновый бор
Отжат, отрезан...
Окруженье!
VI
Так было – правда здесь сурова,
И я не буду искажать.
Отцовский голос слышу снова,
Держа в руках его тетрадь…
– Пытались мы к своим прорваться
В атаках, ярости полны.
Искали партизан дней двадцать.
Изранены, истощены.
И сухарей уже ни крошки.
Жуём лишь ягоды с травой
Да корешки. Хотя б картошки!
Но нет здесь кухни полевой.
В чащобе леса векового
Лишь отзвуки боёв вдали.
Но мы нашли отряд Петрова.
Нас подкормили, как могли,
Перевязали раны малость –
Воспряли, кто остался жив.
Но долго мы не задержались,
И вот – готовы на прорыв.
Восьмой дивизии навстречу
В сопровожденьи партизан
Прорвались всё же мы под вечер
Сквозь смертоносный ураган.
Потом, конечно, передышка –
Не сразу нас вернули в строй,
Поскольку долго были слишком
За линией передовой.
Но, слава Богу, разобрались –
За нами не было грехов.
Долой сомненья и усталость,
И каждый снова в бой готов.
VII
Теперь вперёд, на Коростень
В Восьмой дивизии стрелковой.
Боль обожжённых деревень
Горит в снегах зимы суровой.
На запад путь ещё далёк,
И каждый пункт берётся с боем.
А стрелы фронтовых дорог
То в лес ведут, то чистым полем.
А с фланга вдруг немецкий танк.
Ещё, ещё – их вереница.
В огне смертельных контратак,
Бывает, некуда укрыться.
От этой силы броневой
Визжа, отскакивают пули.
Но наши танки с ходу в бой –
Обратно немцы повернули.
Теперь на станцию Гробы –
Названье страшное какое!
У многих линия судьбы
Прервалась здесь в горячке боя.
Опять в атаку! Скоро ночь.
Неодолима вражья сила.
Не правда! Надо превозмочь!
Но...
Очередь отца скосила.
Прострелян на бегу насквозь
В огне шального урагана.
Всё потемнело, расплылось
И – стихло.
Истекает рана...
Очнулся – госпиталь, в бинтах,
Направлен в тыл на излеченье.
Ещё не уничтожен враг,
И снова предстоят сраженья.
VIII
Шальная боль пылает в теле,
В ноге, но уцелела кость.
Врачи спасти отца сумели,
Подняться с койки удалось.
Короткий отпуск. В Ленинграде
Жена и сын. Но ведь туда
Не попадёшь. Они в блокаде –
Бомбежки, голод, холода.
На Брянщину пути-дороги
Открыты. Сёстры там и мать.
Туда в волненьи и тревоге –
Родных бы поскорей обнять.
Недавно там фашисты были.
Горели сёла и поля.
Нещадно партизан казнили –
Рыдала русская земля.
Отца встречает речка Судость,
А вот и станция Погар.
Здесь родина его, здесь юность,
Несбывшейся любви угар.
Село родное недалече.
Вот – чудом уцелевший дом.
Сестрёнки, мама – рады встрече,
Нет только братьев за столом.
С фашистами воюют братья –
Кто в Армии, а кто в лесах.
Рассказы, слёзы и объятья –
Ведь чувства мечутся в сердцах.
Но не стихают злые боли
Связали ногу с костылём.
Пришлось в Погарской средней школе
Пока что быть военруком.
IХ
Костыль долой! Спешит отец
На фронт – он не снимал погоны.
Направлен в Липецк наконец –
Там формируют батальоны.
В 71-й полк, на Львов,
В ряды дивизии стрелковой
Отец направлен, и готов
Сражаться вновь в борьбе суровой.
Вперёд! Преследуя врага,
К границе путь отважной роты.
Болота, дебри и луга –
Всё одолимо для пехоты.
Вот и границу перешли,
Отбили польский город Рабки.
Карпаты высятся вдали,
Белеют снеговые шапки.
Уносит ноги враг. Тоннель
Два километра – путь сквозь горы.
Не сладок дым чужих земель,
Но лишь вперёд! – Победа скоро.
Чехословакия теперь.
Величье гор, красоты, дали.
С утра почти что без потерь
Ещё одно селенье взяли.
Названье русское совсем –
Посёлок Яблонька – как дома.
Не перепутаешь ни с чем,
Ведь слово это всем знакомо.
Снежок, как дома, заблестел,
И так же солнышко лучисто.
Но грянул утром артобстрел,
И в контратаку прут фашисты.
Горят дома, сады горят,
Стрекочут с флангов пулемёты.
Но только отступать назад
Нельзя бойцам Гвардейской роты.
Погибло много в том бою,
И среди них отважный ротный.
Отдали с честью жизнь свою,
Питая кровью снег холодный.
Отец изранен, но живой.
От автомата – только щепка.
Здоровой левою рукой
Гранату он сжимает крепко.
Зарылся в снег, струится звон,
А ногу разорвала рана.
С потерей крови смертный сон
Одолевает непрестанно.
Темнеет вечер, но ползут
Фашисты в белых маскхалатах…
Всё стихло… Шёпот: «Где-то тут».
Свои! Спасли его солдаты.
Отправлен в госпиталь в Прешов –
Ближайший городок словацкий.
Святые руки докторов
Колдуют над судьбой солдатской.
Здесь боль и стоны, кровь течёт –
Не всех щадит старуха злая.
А батальон пошёл вперёд,
Тропу к Победе пробивая.
Х
Вот март уже. По сводкам ясно –
Победная весна идёт.
Хотя пока ещё ненастно,
Бодрится раненый народ.
Отец от ран и операций
Пока что слаб, и доктор строг.
Эх! Поскорей бы сил набраться,
Чтоб за ворота выйти мог.
Здесь речка Ториса струится,
Почти по-русски говорят.
Добреют и светлеют лица
У наших раненых солдат.
Здесь Храм Святого Николая,
А ведь отец мой – Николай.
Длань Покровителя святая
Над ним. Крепись и выживай!
Ушли бои, земля проснулась,
И жизнь воспряла в тишине.
Славянка Юля – свята юность –
Лечила песней о весне.
Не все ещё в кровавых ранах
Осколки вынуть удалось.
Весна бушует на полянах,
Цветёт, но уезжать пришлось.
Стихали раны, крепла сила.
«На памятку» в чужом краю
Платочек Юля подарила
И фотографию свою.
В Красногвардейск на излеченье.
Но вдруг...
взорвалась тишина.
Победный май!
Столпотворенье!
Ура!
Закончилась война!
Гуляй, страна! И в Ленинграде
Победный прогремел салют.
Там чудом выжили в блокаде
Жена и сын...
один...
Ведь ждут.
Сначала в полк резерва, в Харьков
Отца направили. Скорей
Письмо родным. Под сенью парков
Сирень цветёт в тиши аллей.
Пришёл приказ на увольненье,
Теперь-то в Ленинград! Домой!
Остались в памяти сраженья.
Так путь окончен боевой…
ХI
Отца уволили в запас.
Конечно – ордена, медали.
Так вот кто нас от немцев спас! –
Мы с мамой точно это знали.
Лучась, две «Красные звезды»,
Как раны, на груди горели.
Войны жестокие следы
Я видел у отца на теле.
Не ювелирным серебром
Медаль блестела «За отвагу».
Искрилась боевым огнём –
Вперёд, не отступать, «Ни шагу…»!
Вдогонку, сквозь года порой,
Награды шли ещё по следу.
И – в строй, на китель фронтовой,
С наградой главной – «За Победу»!
Бывало, песни о войне
Мы перед сном дуэтом пели.
И всякий раз казалось мне,
В землянке я, а не в постели.
Осколки в теле у отца
Зловещую хранили силу.
Верны остались до конца –
Лишь вместе с ним ушли в могилу.
С тех пор минуло много лет.
Лежат те книжки записные,
А тающий осенний свет
Листает времена былые.
_______
Я не сказал ещё о многом,
Но тяжко сердцу моему.
Как будто шёл по тем дорогам,
По бездорожию тому.
________
Зажигалки – зажигательные бомбы
--------------------
ПТР – противотанковое ружьё