Раскрыл гостям свои объятья
Новочеркасск с казачьей статью,
Принарядили бусы к платьям
Каштаны, выйдя на «бродвей».
Идём, Московской, с внучкой Викой
(Глазёнки спелой ежевики),
Я обращаюсь: «Ты скажи – ка,
Где наша Вика?» - нежно к ней.
Улыбкой осветила ротик
И ткнула пальчиком в животик,
Не роясь в чувств водовороте,
Мне показала – Вика вот.
Подумалось, как угадала!
Как будто в книгах прочитала:
В литературе слов немало
«Дрались на смерть, не на живот».
С тех пор полгода уж минуло,
Нам утро солнцем проглянуло,
«Где Вика?» - я над ней нагнулась,
Спросив, интригою полна.
Ступенька детского взросленья,
А мне восторг и умиленье –
Ответила прикосновеньем
К груди ручонкою она.
Душа ребёнка – не потёмки,
Ведь дети, милые потомки,
Себя душой являют громко
В окно, распахнутое в мир.
А по поверьям – грудь обитель
Души - и ревностный хранитель,
То, где умнеет повелитель –
Душа, тончайший наш эфир.
И вновь ступеньки восхожденья
К самопознанью – чутким зреньем
И в разум мира погруженьем
Предстали на её пути.
Вопрос всё тот же: «Где же Вика?» -
Я задала, храня интригу,
Груз познанного подними – ка,
По жизни легче с ним идти.
Лицо улыбкой озарилось,
На нём блаженство воцарилось,
И внучка вся преобразилась,
На ротик показав, на свой.
И верно: человек – общенье
И способ к миру обращенья,
И индикатор просвещенья,
И любомудрия прибой…
Ещё не знала наша Вика,
В то время Вика – невелика,
(Тогда у Времени – владыки
Черёд настал лишь для других),
Что человек ещё - есть дело,
К чему душою прикипел он,
Свершить добро в делах успел он,
Чтоб знали, человек – он в них.