Сиреневые мальвы вдоль дороги -
Весна подводит жатвою итоги,
В Израиле уж скошены хлеба,
И отдыхает плодородная земля
***
На утро, следующее после задержания,
Старейшины к Пилату - Иисуса отослали,
Ведь прокуратор – власть, таков закон,
Волнений, в праздник - не допустит он.
А у Пилата, вот уже три дня,
С утра – болит, и ноет, голова.
Жара в Ерусалиме, крик и вопли
Борцы за веру в спорах уж оглохли.
В претории столпились ротозеи.
Пилат за голову держался: «Ну, евреи,
Такой упрямый сказочно, народ,
Все ждёт мессии с древности приход.
Одни твердят, что он уже пришел.
В том пленнике греха я не нашел.
Ну, привели ко мне его, избит, в крови,
Достойно держится, не вызывает он вражды.
Все говорят, галилеянин он, из Назарета,
Так Ирод пусть вопрос решает этот.
Я к Ироду Иисуса отведу,
Пускай его он придаёт суду.
Ведь рядом резиденция Царя,
"Вести галилеянина туда!"
***
Но Ирод не решил судьбу его
И не предпринял даже ничего.
Он пленника мне, бумерангом возвратил,
Мне Тору, что ли изучать? Не хватит сил.
Не буду я, средь них, чинить разборки,
Устрою показательную порку,
Вопроса вечного пусть это не решит,
Но наказание в народе, страсти укротит.
Потом им выбор дам, как жребий ляжет,
Пусть перст судьбы на жертву сам укажет.
Я предложу народу в выборе едином -
Разбойник или самозванец, равны силы.
Варрава, кровожаден и хитёр,
Не раз он преступал святой закон.
В их выборе я нет, не сомневаюсь.
Я, руки умывая, удаляюсь.
Решение глашатай возвестил,
Кого помиловать народ толпой решил:
"Варраву" "Отпусти Пилат. Варраву!
И очень скорою была расправа.
Варравы радостный раздался крик:
Помилован! Крик радости велик.
К столбу позорному, Иисуса привязали,
Бичами били и в лицо плевали.
Табличку написали – этот дерзкий,
Провозглашал, что Царь он Иудейский.
Ещё людей он завлекал в обман,
что за три дня воздвигнет Новый Храм.
Так начиналось страшное глумление,
Багряные одежды на него одели,
Венком терновым голову венчали,
Все воины там были палачами.
Потом ему вручили в руки крест,
В молчанье содрогнулось все окрест,
вновь страшная игра идёт со смертью,
в немыслимых, страданий круговерти.
Он, обессиленный, покорно, крест понес
путем страдания по Виа Делароз.
Движенья мученика были так не ловки,
И страшными те были остановки.
Вот остановка – здесь, ворота осуждения,
Толпа своё продолжила движенье.
Когда упал, споткнувшись, он о камень,
Не выдержал тех зрелищ - Киреянин.
Он с поля возвращался в час урочный
И видел, как шел - Агнец непорочный.
Коль жаль тебе, берись Симон за крест,
Кричали, улюлюкали окрест.
Симон, в молчанье плечи подставлял,
И по пути страданий вверх шагал.
С Иисусом. У того, кровь капала с лица,
С колючек от тернового венца.
Оттерла кровь и слезы эти с лика,
В молчанье грустном дева Вероника.
Отобразился лик страдальца на платке
Что стал потом целительным вполне.
***
Сравнялся с женами иерусалимскими Иисус,
Там плач великий вырвался из уст.
Иисус же, обратившись к ним, сказал,
Что дни проходят, срок их очень мал.
Вы о себе и детях подымайте плач.
А впереди, неумолимый, ждал палач.
К Голгофе – месту лобному вел путь,
Прощальный взгляд, пал матери на грудь.
Он на Голгофу начал восхождение,
Апофеоз - страданий завершение:
Когда подняли с Иисусом Крест,
Все сотрясаться начало окрест.
Так три креста Голгофу увенчали,
С Иисусом двух разбойников распяли,
Один кричал ему: «Сойди с креста,
Если ты сын - Небесного Отца»
Со скорбною улыбкою, Иисус,
Не открывал от боли сжатых уст.
Второй сказал, что - поступал он скверно.
И вот, теперь, страдаю я, безмерно:
"Меня в своём ты Царстве помяни,
я о содеянном раскаялся – смотри».
Иисус ответил «Я, страдания приму
И будешь в Царстве ты моём к утру»
Потом он взгляд на небо устремил
"Отец, зачем меня оставил?" – возопил,
И дух его в момент покинул тело,
И тьма на землю пала и стемнело.
***
Земля все продолжала сотрясаться
и камни древние от боли содрогаться,
чтоб убедиться – смерть взяла его,
вонзил копье начальник-сотник под ребро.
Он мёртв уже – мертвее не бывает,
Скорей с Голгофы, ведь суббота наступает.
Просил Иосиф у Пилата - схоронить еврея,
Как в древности положено, у иудеев…
Иерусалим, в преддверии субботы.
Спешил закончить погребения работы,
Иосиф, муж почтенный, из Аримофеи
в своей пещере, хоронил. "Пора, скорее".
И тело мёртвое на камне помазания,
Помазав смирной, оросив слезами,
Со скорбью завернул он в плащаницу,
Пророчествам, всем - в полноте, вершиться.
Иосиф из Аримофеи, Никодим,
В пещеру уложив, простились с ним.
Задвинув камень у пещеры-гроба,
В молчанье удалились в город оба.
Стучало сердце как же "Царства обещание.
Вот пятница завершена". В страданье
суббота в тёмный город заступила.
Так страшно... Скорбь учеников накрыла.
Неудержимое катилось время,
И вот уже настало воскресенье
К пещере жены мироносицы пришли,
Но там они Иисуса не нашли.
Так плакала Мария Магдалина
«Не ведаем, где Равви положили?»
Отвален, тяжкий камень от пещеры
Слезами горя умывались дщери.
«Мы ароматы, и алое - принесли,
А здесь лишь погребенья пелены.
Кто мог похитить тело, как же быть?
И кто посмел такое – сотворить?»
«Что ищете живого среди мертвых!»
Спешили Ангелы ученикам напомнить.
Ведь говорил ещё он в Галилее,
И о распятии своём и воскресенье!
***
Сияет солнце яркое с небес,
Сказали Ангелы: «Иисус, Воскрес!
И будет он всегда теперь живым,
Благая Весть родилась вместе с ним.
И смерти не страшно уже нам жало,
Победа жизни солнцем засияла.
Живёт он с нами, глубоко в сердцах -
С Иисусом, смерти изгоняем страх.
Стремимся в дом Отца к небесной жизни,
В Обитель Света - Горнюю Отчизну.