Прожаренный в огненной пасти дракона
и неоднократно спускавшийся в ад,
из принципа не целовавший икону
и не пожелавший вернуться назад,
презревший любое движение строем
и прочие игрища спаянных масс,
он был каноническим антигероем,
далёким и, стало быть, чуждым для нас.
Откуда в нём это? От чёрта? От Бога?
И мы, ухитрившись дожить до седин,
сочли себя правыми, ибо нас много,
а он был неправ, потому что один.
Такие подсчёты – лукавая штука,
ведь всё уравняет наш общий удел!
Но он его ждёт в категориях духа,
а мы – в категориях немощных тел.