В Купчино вечернею порою,
Дождь и снег презрев и холода,
Дружною сплоченною гурьбою
На скамье сидели господа.
Творчество Мольера обсуждали.
Копошились голуби в кустах.
И неспешно в темноте мелькали
Семки на прокуренных устах.
Только мимо вдруг, как озаренье,
Как какой-то в царстве этом луч,
В сонме ароматов и свеченьи
Мимо её силуэт скользнул летуч.
Анатолий разумом пропитым
Понял, мыслью поражен одной.
Он к её трепещущим ланитам
Прикипел бы телом и душой.
Боже, он отчаянно плененный
И не в силах этих сбросить пут
Молвил в след ей, как завороженный:
"Эй бля, крошка, как тебя зовут?"
Но не смилостивилось мирозданье.
Робко молвив вдаль: "Анастасия"
Ускользнуло дивное созданье.
"Господи, спаси меня Мессия", -
Каждый думал Блейзер допивая.
Силясь мыслями познать исход таков
То паря, то мысленно рыдая,
Волю сжав в кулак, в конце концов
"Епта, я бы вдул", - промолвил Толик:
"Нихуя себе, какая краля".
Ситуацию прочувствовав до колик
Все многозначительно молчали
30.10.13