В глазах дождь, в остывших легких пустота,
А природы вождь продолжает делить владенья-небеса.
Меня пробирает дрожь, слышу мертвенно-холодные голоса,
По венам струится ложь, что утешает, самолюбие губя.
Я в доме, холод вроде как за окном,
Но он обжигает, будто слились в одном.
Вроде ничего не случилось, просто пришли копоть и пыль сажи.
Вроде все как прежде, понимаете, не лучше, не краше.
Быть может, я стала чуточку умнее, немного старше?
А может, мне просто не выпутаться из этой вязкой лажи?
И не греет уж чай, даже теплый плед,
Не говорю уж про свет я прошлых побед.
Вроде все такое обычное, до дыр заезженное,
И с этим всем смирилась давно, ведь женщина.
Однако не могу сдержаться, когда слышу ноты
Барабанщика-дождя, слугу изменчивой погоды.
И погода-мразь в окна холодным ветром с завываньем стучится,
Приносит в душу одну только грязь, колит легкие льда иглами
и напополам рвет пилами.
И нет ей дела до меня, до этой глупой жизни.
Она может лишь на все пенять, такой странный бизнес.