В подземном переходе темно и неуютно.
Продрогший музыкант перебирает струны,
и звуки разлетаются в простуженное утро,
как стайка грустных птиц.
Он далеко не юн, и
знавал (а было ль это?) и времена получше…
Торопятся прохожие; смеясь, бегут девчонки.
Дрожа, тоскуют струны о том, что сердце мучит.
И жалкие медяшки у ног его – в кепчонке.