Что вечером посидеть и с другими людьми – довольство...
Уолт Уитмен. Листья травы.
Так, презирая пользу глубже ямы
и Марианской впадины, у мамы
единственной сочувствия ища,
схожу, как предки баяли, под своды,
лик подлинный подавленной свободы
не пастой полируя и воща;
корням хвоща вещая, сообщая,
треща о тех, чья сытность небольшая,
всю ярость вымещая, полегла
среди привычной складчатости поля,
бранимого в три горла, цыц, доколе
чванливость шва планирует игла,
ныряя в ткань, шурша, соединяя
заплат нахальство, на судьбу пеняя,
как если б рок был немощный щенок,
щекастый, вялый, перенесший чумку,
залезший сдуру в гицелеву сумку,
стоящую меж гицелевых ног.
Петля и шест, что предлагает жизнь нам
взамен себя, carte blanche помпезным тризнам
и скромному ночному топору;
так полагает липкий меланхолик,
такой же липкий занимая столик
на сальном и прилипчивом пиру.
Лет шестьдесят тому просунув шею
в овал из мышц, певцу и книгочею
я присягнул, конторку и пюпитр
употребив как жертвенник, однако
корсетом стянут до шестого знака,
зане угрюмой точности арбитр.
Приговорённый к жизни тем же актом
приговорён и к смерти ipso facto
конечности земного бытия.
Что пожелать проникшему сквозь лоно?
Оставить мир легко, непринуждённо,
как лист травы, три устрицы и я.
Soundtrack: Gheorghe Zamfir, Sirba.