Не облечённая в слова,
но ведающая о сроке,
прёт-продирается трава,
ещё не слышавшая строки:
«Что восхитительней, живей
войны, сражений и пожаров?»
Легко разгонит суховей
беду на тысячи гектаров.
Огня известен аппетит —
на всё накладывает руку!
Но живость бойни мне претит —
не предпочесть ли мира скуку?
Не сделать ли её полней,
отгородившись от кошмаров
«кровавых и пустых полей,
бивака, рыцарских ударов»?
Всё длится, длится бранный пир,
гремят глумливые копыта!
…Но что такое скучный мир
в том мире, где война забыта?