Стихи лились, как слезы, молчаливо,
Лились и высыхали на ветру.
И с каждым днем мне делалось тоскливо,
Невыносимо сердцу и уму.
Я бросил пить, курить и заниматься,
Тем, чем грешит здоровый человек -
Естественным желаньем размножаться,
А я должно быть заболел навек.
Я заболел, но Есенинской хандрою,
Не Пушкинская страсть меня томит,
Я заболел неведомой тоскою,
А может просто надоело жить.
Я растерял весь гардероб улыбок,
Настойчивость, удачу и мечту.
Мечту, уснувшую, тайком сожрали крысы,
В каком-то, я не помню уж году.
Моя удача – уличная девка, поманит
Улыбнется, пропадет.
Мы не встречались с ней уже давненько,
И я не знаю с кем теперь она живет.
И вот одна настойчивость осталась,
Упрямая, как тысяча чертей.
И где-то слышал я, что горы покоряют,
И будто реки поворачивают с ней.
Но мне увы ни рек, ни гор не надо,
Я не желаю, не хочу их покорять.
Мне удовольствие, услада и отрада
Любуясь, вид их гордый созерцать.
И вот сижу я и смотрю на небо,
В трусах и майке, пью зеленый чай,
Эх, нелегко ты ремесло поэта,
И тяжела невыносимая печаль.