Снуют машины по пьЯцце дель КАрмине.
Гудит, словно улей, ночное кафе,
А я в гостинице прозябать оставлена –
Свечусь, как в витрине, напротив, в окне.
Итальянцы гуляют, галдят, смеются,
А тут тоскливо – чего-то жду...
Слышно: звенят бокалы и блюдца.
Но мой «монастырь» уж готов ко сну.
И внизу «готовы: «Pronto, pronto!»* –
Взрывают мобильники голосами ночь.
Вот кто-то запел красиво и громко:
Им там весело. Но мне-то невмочь!
Да, с распорядком, монахиня Карла,
Хватили Вы, кажется, через край...
«Chiudiamo alle diciannove», – parla.**
Такой проживающим сотворила рай!
Долго ли попусту тратить время?!
Можно сойти ни за что с ума.
Не собираюсь влачить это бремя,
Нам ведь, русским, так жить нельзя!
Расцвечена площадь машинными фарами.
Народ не спешит разойтись по домам.
Ликуют праздные, а ночь отравлена
Флюидами от невидимых ран.
О, флорентинцы, довольно причёсывать!
Вам русского духа ничуть не унять.
Не понимаете... Какие-то чёрствые...
На ваши порядки бы кузькину мать!
Флоренция, 2003
* «ПрОнто» (ит.) заменяет «алло», «слушаю», переводится как "готов".
** «Закрываем в девятнадцать часов», – говорит...
Произносится: «КьюдьЯмо Алле дичианнОвэ» – пАрла» (ит.).