И поверь - уж лучше быть журавлем, чем подбитой синицей в чужих руках.
Наиграется кто-то твоим огнем, а тебе потом соскребать свой прах.
Собираться пазлами, что куда. Вот смотри - он весел, а ты грустишь.
Вот смотри, он в страны и города, а ты блеклой стала - слепая мышь.
А ты тихой стала, ни слова вот. Ни стиха, ни рифмы, белым бело.
Так проходит кругом за годом год, а внутри дырявит тебя сверлом, кто-то свыше, кто-то, кто хочет чтоб, ты опять как птица вспарила ввысь, а ты все заладила как назло:
- Ну приснись мне миленький, ну приснись.
Поиграй со мной, я же как дитя,
я же для тебя, я же, я же, я...
И вот так слоняешься как дикарь, за окном весна, а тебе февраль.
За окном огни, а в тебе болит, то, что он с тобою не говорит.
То, что он с тобою, но ты одна, и какая к черту нужна весна, если дырка в сердце размером в год, как ее не лечишь - не заживет.
И какие пазлы не собирай, и как не стремись возвратиться в рай, пробирает холодом всю насквозь.
Многого хотелось, да не сбылось.
Так, что будь внимательней мил моя,
выбирая птиц, не теряй себя...