Белее февраля, пьянее рома
Ментоловые омуты черёмух,
А в сумерках туманясь и сырея
Дымились моросящие сирени.
Салют шестидесятые, заливистые!
На улице учёного Зелинского.
По вечерам беспечным и бесценным
Аукались гитарами беседки.
И наше пенье в чём-то ритуальное
Над тёплыми качалось тротуарами...
Теперь на кладбище сиреней и черёмух
Разбросаны в пыли микрорайоны.
Шатаюсь меж домов, как обворованный,
Насвистывая песенки дворовые,
Печаль моя светла и одинока
И листья осени мне падают под ноги
Осыпались гитары отрыдали,
А жизнь милей и пасмурней с годами.
1992г.