................................... Девочке-саксофонистке Веронике Кожухаровой.
Дождь переполнен был собой
и лился через край.
Играй, играй, кларнет, гобой,
играй, играй, играй!
Он был без сил, он был дурдом,
он был больной, больной...
Дождь переполнен был трудом,
и маем, и войной.
Дождь перепахивал себя
и вдоль и поперёк,
и огневые штабеля
(с)лагали(сь) между строк:
и а ля гэр ком а ля гэр,
и я ещё кам бэк,
и шёл вразнос арбатский сквер
и чёрный человек.
Он был уже без сил, без жил,
он был одной водой —
и он за всех живущих жил,
и стал совсем седой.
Давился музыкою сфер,
играл и пел живьём,
и в рот ипал арбатский сквер:
последний раз живём!
Он был дурдом, он за бортом,
в крапиву и бурьян,
и рьядорьян, и сыт и пьян,
и не копить старья!
Не приручать к себе зверья,
ни синих птиц, ни рыб,
и презирать всё матерья,
не рыпайся, не рып...
И пусть ты ранен и убит,
но держишься в седле!
И саксофон его хрипит,
как первый на земле...
И виноградом ты увит,
ты вышел на крыльцо.
И алфавит насквозь пробит.
И всем смертям в лицо.
16 апреля 2015 г.