Выцветала синь на моих глазах, словно тьма тянула последний свет —
Не дано мне было вернуть назад то, что было прожито в вихре лет…
У границ миров из каньона фраз грозным эхом слышалось лишь одно —
В самый страшный в мире предсмертный час, жизнь листала годы в немом кино:
«Рай ведь сказка, знаешь, и нет дорог — не дойти до цели, хоть час беги!»
И я знал: отвергнутый мною Бог отвернется, будто мы с Ним враги.
Тьма жестоко резала на куски, сердце воском плавилось как свеча.
Не осталось друга подать руки, и опоры нет – ни чьего плеча.
Я был вновь беспомощен как щенок, только полз и выл, но уже без слез —
А вокруг туман от седой реки сыпал росы в травы вокруг берез…
Мир земной не ведал промозглой тьмы, не касалась мира моя печаль —
У границы смерти я стал немым, даже страх и тот, отступив, молчал.
Я взмолюсь беззвучно, скуля в траву, может Бог услышит свое дитя?
«Вновь прими, Создатель, к Тебе иду, пусть туман развеет Твоя Заря,
Пусть, беснуясь, ужас отступит прочь, пусть дороги снова сольются в путь —
И до Града вечного через ночь Ты позволь добраться уж как-нибудь!»
Выцветала синь на моих глазах, руки мяли землю – взбивали пух…
А заря ответом на небесах — багряницей теплой взимала дух.