ты называл меня власть.
падая в пропасть,
дождем поливал пол водоворотами.
сотыми
делил том,
в котором написан бог,
а богу несвойственно быть
бумагой.
богу несвойственно быть
на
людях,
он танцует над водопадами.
а мы молчим, мочим ноги
асфальтом.
босы и молоды
уходим
за полосу.
охрипшим голосом
я называл тебя власть,
там где
росли
гладиолусы.
богу не свойственно быть
на
людях,
богу не свойственно быть бумагой.
он одинаков,
показывая все величие
его личности,
без вопросительных знаков,
он выглядит
реалистичнее.
ему не свойственно быть бумагой,
но свойственно
оставаться метафоричностью.
богу не свойственно быть
на
людях,
он танцует над водопадами.