В грохоте парадов, из металла славы
не родится даже маленькой травинки...
Слава всем посмертно, розам в целлофане,
автоматам, мамам, бантикам, ботинкам,
всем вождям народным, всем солдатам храбрым,
вечным, оглушенным, оглашeнным, ватным,
куклам, детям, - слава, - громкая - из трубок
вечный огонечек красит синим губы:
майским всем, девятым, первым, - всем героям:
в огневых заплатах небо голубое.
Кто погиб, кто только здесь еще погибнет -
честь и слава, - завтра нам расскажет рыбка
атомного цвета, танк - корытом в море
(слов уже не будет) о своих героях!
***
Переведи меня через майдан,
и от рейхстагов уведи подальше,
от всех кремлей, парадов, прямо в бор -
из самосудов, толп, олимпов, нор,
от всех правительств, бывших, настоящих,
от ностальгий всех, праздничком шипящих,
как та селедочка, -
улов военных дней
по карточке, - ах, что ее жирней -
в газете Правда, на клееночке кухонной? -
- лишь убиенных тонны, убиённых.
Но дамы в чепчиках, те с кухоньки детей
смотреть ведут, как Полк высок в киноэкране,
и эти дети - мы, нас рыбой пропитали
на уровне высококлеточных идей.
Мы ностальгируем, опять поёт Бернес,
журавль летит, не пойманный в газету,
а мне бы в бор, в осенний поздний лес,
где Яр и я - одно, и памятников нету...
И небо стекленеет, глаз за глаз,
над листопадом, на землю снесенном.
Но лист в крови не просит: помни нас!
- Заговори по-человечьи - сон бездонный
трухи и трупов... войн кощеев глас!
- по двести грамм во Славу.. за бедлам..
Переведи меня через майдан.
Оркестр
Анджей Вайде
и его фильму "Пейзаж после битвы"
О Ангел! Не с твоей ли высоты
звезда сошла? В полосочку - рубаха.
Оркестр лупасит чисто неземным
и Моцарта, и Шуберта, и Баха.
И нет оркестру тому равного нигде,
и нет возвышенней, мощней его звучанья:
И Моцарт с птицами, и Шуберт на воде,
рычат овчарки, душевая в ожиданьи
охранника: он стонет под слезой
от чистоты музЫки благородной.
-..."Всё - на сегодня,
я и сам дойду...
до душа..."
- вымыть руки, губы - тонны
и тонны мыла, - с славой мировой:
из лучших лучшие... в сиянии звезды -
с каких высот?... виолы, скрипки, дудки,
и дирижёр, и нотные листы,
и Моцарт с лучиком, и Баха - незабудки...
Феодосия
Софии (Шейнделе) Голдман
Феодосийская жара,
в ней мама с папой молодые,
И Кара-Даг - звезды гора,
и детское ведерко в глыбе
песочных замков. Кровь - Луна.
О, я ее не понимала.
О, шестилетняя игра
в ночные страхи. Покрывало
прозрачно было и легко.
Шумел, как Айвазовский в бурю,
ночной народ, мы шли в кино,
на пляж, по золоту, по пулям
на мхом заросший водопад.
Я ничего не понимала.
И в семь серебряных плеяд
над городом - судьба стояла.
Феодосийская родня.
Один кораблик в сорок первом
спас здесь прабабку, вся семья
во рву лежит, на небе - первом.