Узел идей, расшаркивающихся перед узлом дорог,
расшатанных, будто столб деревянный меж сорванными проводами,
входит в квартиру твою, как тело – в гроб,
и за ним – звенья цепи, той, что потомки назовут следами.
Но ты не видишь того, что не имеет уклон спины
необходимый, чтобы сливаться с внешним миром:
глаза потемнели, как клочья музейной пресмыкающейся старины,
сотворившей в потомках sosтоятельного кумира.
Ты оглядываешься на приземистый шорох, но видишь оскал
чужой пустоты с ощетинившимися зрачками.
Не ты ли это всю жизнь искал,
но перепутал замочную скважину с очками.
Близорукость ума порождает дальнозоркость чувств.
Обратитесь к врачу, обнаружив брёвна в чужих глазницах.
Смотришь в окно. Мир спокоен, целебен и пуст.
Мир спокоен, если не вглядываешься в человеческие лица.