Любовь пропелась, как протяжный блюз,
но, восстанавливая в памяти мотивы
прошедших чувств, сквозь музыки разливы
вновь ощущаю саксофона острый юз.
Мне дорога мелодия, в которой
скрывалась мысль, как в ножнах трепетный кинжал,
и нам не верилось, что стынь владела шторой,
а бисер люстр испуганно дрожал.
Мне дороги слова, что новизною
блестя со сцены, словно гранями алмаз,
лишали нас неискупимою ценою
неверности отточенной, как сглаз.
Мне дорог зал, где каждый звук пленял
и где, как нож, антракта в сердце хмель вонзалась;
когда мы уходили, то казалось,
что вскоре возвратимся в этот зал.
Концерт окончен, саксофон низложен,
и память сбросила души гнетущий груз,
но я беспомощен – мысль вынута из ножен:
любовь пропелась, как протяжный блюз.