засахаренное

 

за окном ледяной февраль, хромоногий ветер,
и горячее от тепла ладоней палит солнце,
а на маленькой кухне в уютном его свете
аромат кружевных блинов к потолку вьется.

и меня согревает, кутая в одеяло, шелест
раздуваемых ветром страниц утренней газеты,
где читает папа, куда щуки идут на нерест,
пока Тома Сойера тихо рассказывает кассета.

в приоткрытую форточку звонко свистят птицы,
перекрикивая громкой капели эхо,
и морок сразу тает — пыль к потолку кружится.
выгорают драконы и рыцарские доспехи.

но спустя столько лет мама снова с утра на кухне,
снова тонут блинов кружевные концы в варенье.
с тротуара, умытого ливнем, тепло дома в разы уютней, —
думалось мне, пока детство
хрустело
у ног
печеньем.