В том доме вечно тьма.
Она густа, как яд.
Хозяева с ума
Сошли сто лет назад.
Их девочка Жанетт,
Единственная дочь,
Любила лунный свет.
Когда настанет ночь,
Бывало, выйдет в сад,
В исподнем и боса,
Бормочет невпопад,
Глядит на небеса.
Садовник их Фуке,
Напившись допьяна,
Трепался в кабаке:
Летает, мол, она.
Вот, дескать, братцы, крест,
И чтоб я околел:
Из чёртовых невест!
Верхом на помеле!
Деревня. Сброд глупцов.
До сплетен всяк охоч.
И вот уж мать с отцом
Закрыли в доме дочь.
Но что ни говори
И как беду ни прячь –
И в новолунье крик,
И в полнолунье плач.
Ах если б да кабы
Предвидеть кто-то мог...
Но разве от судьбы
Запрёшься на замок?..
Хоть слухами я сыт,
Но в тот полночный час
На ратуше часы
Тринадцать били раз.
Фуке не пьян был, нет,
Ну, может, с похмела.
Он видел, как Жанетт
Летит без помела:
Застыла на окне,
Руками раз, другой
Взмахнула в тишине,
А после – стук глухой.
Фуке давай кричать!
Луна зашла, темно.
Ну, тут отец и мать
Спустились под окно.
Козлиные следы,
А тела нет как нет...
Вот так и стал седым
Фуке в расцвете лет.
...Пустует старый дом,
Давно не ждёт гостей.
Но в полнолунье в нём
Порой блуждает тень.
Выходит на крыльцо
И стонет – спасу нет.
В те дни луна лицом
Похожа на Жанетт...