Его в лицо на рынке узнавали,
и было больно мне за старика.
Стоял, бедняга, продавал медали -
реликвии у винного ларька.
В зубах торчал окурочек с махрою,
а под рубахой - профиль "палача".
Пропахший Колымой и целиною,
его пустой рукав свисал с плеча.
СтраННа эпоха, временем измята,
и дребезжит расстроенной струной.
В Берлине помнят бывшего солдата,
на Родине он, словно, не родной.
Увиденное разум помутило,
взглянул я на страну со стороны.
...А радио на весь базар трубило
про льготы для участников войны.