Милая, о чем же пишутся в газетах?
Неужели о Ваших скромных муках,
О Ваших не достучавшихся приветах
Или о сильно сжатых грустных веках?
О сердце бьющемся в тисках кровавых,
О ледовитых холодом маленьких руках?
О Ваших комплиментах бравых
Или о дрожи в стройных ровненьких ногах?
О чем же пишутся в бумажных?
О чем, Вы думаете о Ваших чувствах?
Тогда пусть и напишут то, что бывает пусто,
Что бывает ревностно и грузно.
О Вашей не смелости, а наглой трусости,
О глазах зеленых безмятежных,
Которые не видя ненужной грубости
Смеялись в рот другому лестно.
Что забывались в других взглядах,
Что падали так робко на колени,
И так неловко, даже беспощадно
Возвращались рыжей кудрявой тенью.
Знаете, я был с Вами довольно вежлив,
Я был невозмутим и старался все принять,
Но я не настолько бережлив,
Чтобы просто так людей терять.
Не вижу ровной правды в Ваших словах -
Желали привлечь внимание?
Так вы бы еще на колени и в слезах,
Чем показывать столь дерзкие деяния.
Если ровно, прямо в лоб, то в моей газете,
Есть статья, сбивающая с ног.
Вы, мечтающая о славном жарком лете,
Желали, но не впустили на порог.
Вы ведь женственны, скромны - загадка,
А не маленький ребенок.
Клянусь, вы повстречали того еще гада -
На двух плечах сидит бесенок.
Решив, что обуздаете такого человека,
Вы выбрали не самый милый способ,
Не хватит Вам и полу века,
Чтобы угнаться за высокоподнятым носом.
Если честно, то я желаю Вам добра,
И если помните, забота тоже есть.
Но не пишется бумажная газета,
Когда один влюблен и глупо слеп,
А второй безудержно мечтает,
Что есть в мире безумный человек,
Который в глазах неистово сияет,
И сердца влюбленных берет в кювет.