У неба есть особенный приют,
Оно, когда тоскует, слезы льет,
К земле своей расстроенностью льнет
И длится бесконечностью минут.
И тянется бессчетной мерой дней,
И чувством, перемешанным с водой,
И хочет успокоиться собой,
Одной сплошной дождливостью своей.
Земля как раз годится, чтобы быть
Единственным пристанищем для слез,
Приемлющим печаль и грусть всерьез,
Земля сотворена здесь небо пить.
Пропитываться близостью насквозь,
Безропотно снося порезы струй,
Пронзительную истеричность струн
И вспышки сумасшедших гроз.
У неба есть особенный приют,
Оно, когда темнеет мраком век,
Спускается ослепшим на ночлег,
Чтобы остаться до рассвета тут.
Чтобы забыться мимолетным сном,
Чтобы на время тайной замереть,
Стать вечностью на миг посметь.
И что бы ни было уже потом,
Земля безвольно прячет горизонт,
Дает глубокой тьме собой владеть,
И небо забирает ее твердь
На треть, сжимая тесный небосвод.
И вся эта земная канитель,
И вся эта земная суета
Вдруг исчезает, будто бы...
Тогда,
Когда на пару делится постель.
У неба есть особенный приют
Оно, когда захочет, смотрит вниз,
Земля для неба чувственный каприз
И место воплощения причуд,
И замыслов заоблачная зыбь
Пространно тяготеющая Быть,
Держащаяся за возможность Хоть....
Ложащаяся в каменную плоть.