Александр Кашин Мои времена года

               
    Тысячи строк написаны поэтами, море мелодий сочинено композиторами о временах года.  О них писали бессмертные классики, на них оттачивают перья начинающие стихотворцы… Это естественно, ибо это – природа. И если существует в мире идея Бога, то природа – это Бог, который над нами, вокруг нас, внутри каждого из нас. Природа бессмертна и всесильна. Быть разумным – значит, жить в согласии с Природой.
    Предлагаю стихирцам СВОИ времена года – по дюжине стихотворений от весны до весны. Какие-то из них были сочинены ещё на школьной скамье, какие-то написаны сравнительно недавно.


*  *  *
Мелодии весны и гимны лета,
и осени печальные напевы,
и белое безмолвие зимы
впитать в себя...
И осознать внезапно
безмерность грандиозной партитуры,
в которой ты -
мгновенья чистый звук!

               
                «ПРОБРЫЗНУТ ПОЧКИ НА ДЕРЕВЬЯХ…»

* * * 
Вздыхая и ворча, зима уходит.
Сугробы чахнут медленно в саду.
Растают — может, что-нибудь найду,
Хотя мне ничего не надо вроде.
Кружусь беспечно в общем хороводе.

Как много их сменилось — разных зим.
А жизнь по-прежнему сладка и интересна,
И никогда она не станет пресной.
Всё потому, что мир — непостижим, 
И мы пылинками в лучах скользим.

Всё потому, что замыслом Творца
Вослед зиме спешат лихие вёсны,
Апрель курлычет баловнем несносным,
Печалью наполняются сердца…
И переменам этим нет конца.

* * *   
Снова весна наполняет сердца
Предощущением светлого чуда.
Что это будет? Примчится откуда?
Всё непонятно ещё до конца.

Ясно одно: голубеют снега,
Чище и звонче трезвонят капели…
Не возвратятся седые метели,
Чтобы с рекою равнять берега.

Не возвратится безумье тревог.
Радость душевные раны залечит.
Сердце живёт ожиданием встречи
И предвкушением новых дорог.

* * *               
Укрылись розовой вуалью
Стволы измученных берёз.
А за распахнутою далью,
За тихой песней, за печалью,
За тенью скрывшихся угроз
Сквозят весенние надежды,
Сулят покой и обновленье…
И, сбросив зимние одежды,
Мы вновь живём как будто между
Былым и новым. А явленье
Весны встречаем, как подарок,
Как в сумраке скользнувший свет –
Желаний вспыхнувший огарок…
Он разгорится, будет ярок
И, может быть, оставит след
На много лет.

* * *   
Солнце взбирается выше и выше.
Им овладел восхожденья азарт.
Март на разминку весеннюю вышел.
Здравствуй, приветливый солнечный март!

Тенькают звонко под солнцем синицы.
Плачут сосульки, прощаясь с зимой.
Как посветлели на улицах лица…
Как не торопятся дети домой…

Синее небо умыто снегами.
Синие сумерки. Синий рассвет.
Хлюпает талый сугроб под ногами.
Март улыбается: «Люди, привет!»

АПРЕЛЬ

Пробрызнут почки на деревьях.
Трава пронзит пожухлый лист.
Поток воспоминаний древних
Издаст пронзительнейший свист,
Как будто Соловей-Разбойник
Завидел Муромца-Илью…
В привязанный к стволу подойник
Я сок берёзовый солью.
Я погружусь в него губами –
От стыни задрожат бока,
А в синеве сойдутся лбами
Два облака, как два быка.
И станет всё светло и чисто
От этого лихого свиста.
Вся жизнь конкретна и ясна –
По хлябям шествует весна.

* * *
По примятой снегами траве,
По лесам, по болотам, по кочкам
Прокатилась подобно молве
Майским солнцем весенняя строчка.

Встрепенулись травинки от сна.
Распахнулись смолистые почки.
Разбудила царевна-весна
И мои задремавшие строчки.

Полетела стрелой в облака
Зазвеневшая песней строка.

* * * 
Весна распростёрла
зелёные крылья над миром.
И мир распахнулся
навстречу широкой весне.
Великим и сильным,
несчастным, убогим и сирым
всю зиму размах этот               
виделся разве во сне...

Но только не мне.         
Я не тот, не другой и не третий.
Я знаю и жду,
и уверен, что радость – в пути.
Вот руки раскинул
И вот я её уже встретил.
Не может весеннее чудо
сторонкой пройти.

Весна обнимает меня
ожидаемым маем.
Так птица крылом
своего укрывает птенца.
Весна – беспредельна.
Приволью  – не видно конца.
И только такими
я жизнь и весну принимаю.

КОНЕЦ АПРЕЛЯ. НОЧЬ В ДЕРЕВНЕ

Пичуг усталых песни не слышны.          
Повисла тьма хозяйкою безмолвной.             
Всё сразу стало призрачно условным,
И наступило…
время тишины.
Сменив в календарях беззвучно даты,          
Весенний день таинственно исчез,
Ушёл, печальный, за притихший лес            
И растворился в сумерках лохматых.         

Появится ли завтра он опять,
Наполненный с утра простыми звуками:
Дыханьем ветра, веток перестуками?       
А вдруг забудет?
Я не буду спать,               
Чтоб видеть, как наивен и велик
Проявится у края неба лик
Весеннего неопытного дня.
Он может заблудиться без меня.      

ВЕСЕННЕЕ ЧУДО

Коростель трещит, не умолкая.      
Ласточки пикируют в террасу.       
Чудо расцветающего мая               
Обнимает всю деревню сразу.
От черёмух и сирени пьяного
Слабый ветерок меня качает.
Деревеньку старую Баканово
Вечность с тихим Космосом венчает. 

Чахнут в городах цветы и люди.               
В смоге задыхаются народы.               
Всё уйдёт… Непреходящим будет               
Чудо оживающей природы.
Утомлённые в заботах внуки
Будут так же маю удивляться,               
Жадно слушать вечной жизни звуки            
И весенним чудом умиляться.

* * *
Цвет осыпается с яблонь.
Сад наш как будто в снегу…
Если б всё снова, то я  бы
Всё повторил на бегу.

Той же помчался дорогой
В сонме неясных планет.
Так же двурогий и строгий
Месяц светил бы мне вслед.

Также однажды случайно,
Всех в новой жизни любя,
Встретил бы взгляд твой печальный,
Не узнавая тебя.

Но воедино слились бы
Наши с тобою пути…
Пусть повторится всё. Лишь бы
Мимо тебя не пройти.

С яблонь цветы облетают.
В мае пурга, как всегда.
Только снежинки не тают.
Тают, как льдины, года.

* * *               
Взметается кипенью вишня,
И машет ветвями, как встарь.
Но радости звонкой не слышно.
В душе твоей дремлет январь.

Я тихо тебя поцелую,
Шепну: не грусти, подождём…
И будем мы напропалую
Бродить под июльским дождём.

Прозрачные летние воды
Застылую смоют печаль.
И вешние звонкие годы
Нисколечко будет не жаль.

Пускай осыпается цветом
Вся вишня. Так было не раз.
Есть радости позднего лета,
А эта весна – не про нас.

Ты только былого не трогай,
И будет на сердце легко,
И будет до осени строгой
Ещё далеко-далеко.

* * *    
Весь май, не смолкая, кукушки
Мне многие лета сулят.
Беспечные спелись подружки
И, видно, со мною шалят.

Нарядные сшили обновки,
Умылись в весеннем соку
И дразнятся без остановки:
«Ку-ку, – тебе, парень, – ку-ку».

Лишь только одна захлебнётся,
Неловко присев на суку,
Так сразу другая зальётся
Из дальнего леса: «Ку-ку».

Стучат, как лошадки подковами…
Давно бы пора замолчать.
Я эти «Ку-ку» бестолковые
Никак не могу сосчитать.

* * *    
Май обманщик, негодяй, мерзавец
Прочищает глотки соловьям.
Почему меня терзает зависть?
Почему я от весны не пьян?

Соловьи запели без прелюдий.
Не грусти, поют, чудак, дыши.
Видишь – у сиреней пухнут груди.
Видишь – тянутся к ним ландыши…

Обнимают парни под сиренью
Робких нецелованных девчат.
Май меня сторонится с презреньем
И совсем не хочет замечать.

Замерзаю, братцы, замерзаю –
Май меня совсем не хочет греть.
Ах, весна, коварная и злая,
Как бы от тоски не умереть.


                «ЛЕТО РАЗГУЛЯЛОСЬ НАД РОССИЕЙ…»    
    
* * *
Плавится белое солнце в зените,
Жар льётся сверху и даже с боков.
Ветры, вы где? Почему не звените?
Где вы, громады седых облаков?

Мир прокалило палящее лето.
Видно, уже никогда-никогда
Ветры, в испуге попрятавшись где-то,
Не возвратятся прохладой сюда.

В небе – линялом застиранном ситце –
Будут лишь оводы лихо носиться.   

* * *
Июль. Жара. Над полем зной
Струится странной желтизной.
Как два взлохмаченных быка
Пасутся в небе облака.
В дорожной шёлковой пыли
Устало ветры прилегли.
Притихла даже детвора.
Вокруг ни звука.
Тишь…Жара…

* * *
Лето разгулялось над Россией.
Тонут в дымке ласковые дни.
Влажные туманы погасили
Редкие вечерние огни.

Нынче быть богатым урожаю –
По деревне хлынет шум и гам.
В эти дни всегда я приезжаю
К милым сердцу волжским берегам.

Приезжаю, чтобы возвратиться
К жизни, что, как истина, проста.
Так обычно прилетают птицы
На свои обжитые места.

Проплывёт со мной и это лето,
Пополняя лет минувших ряд,
И оставит в памяти примету,
Чтобы бросить на былое взгляд

И понять, что прошлое прекрасно,
Что все лета были щедры к нам,
Что качались годы не напрасно
По июльским ласковым волнам.

ИЮЛЬСКИЕ ДОЖДИ

Дожди обрушились на землю.
Дожди который день подряд.
Овраги воду не приемлют.
Дождям уже никто не рад.

А ведь вчера ещё молили:
Ну, хоть бы каплю, хоть чуть – чуть.
С весны дожди у нас не лили.
Всё пересохло – просто жуть.

И вот они, родные, хлещут,
Не прекращаясь, льют и льют…
А я им рад. Я рукоплещу.
Я им, безумным, гимн пою.

Пускай земля водой упьётся,
Накопит влагу про запас,
Чтобы наполнились колодцы,
Чтоб были яблоки на Спас.

Хлещите, землю обновляя,
Лесам и травам жизнь даря.
И струи радостно гуляют
Вслепую – без поводыря.

* * *      
Опять скрипят в ночи коростеля.
В туманах зыбких растворились дали.
Уснули реки, поймы и поля,
А я брожу и буду спать едва ли.
Не спрашивай: зачем и почему…
Я не смогу толково объяснить.
Прошли дожди. К земле склонилась сныть.
Когда-нибудь, возможно, и пойму,
Зачем июньский скрип коростелей
Тоской щемящей наполняет грудь,
Зачем в душе ворочается грусть
По задремавшей Родине моей.

Вернусь под утро – молод и удал.
Туманы щедро травы оросили…
Ты вскинешься, мол, где я пропадал?
А я скажу: шатался по России.

ПЕРЕПЁЛКИ

Спать пора. Спать пора. Спать пора…
Над усталыми кручами Волги
Раскричались опять до утра
В задремавших лугах перепёлки.
Сквозь туманы от леса к реке
Через ночь повели перекличку
В неизбывной какой-то тоске
Беспокойные русские птички.

Спать пора. Спать пора. Спать пора...
Весь июнь не умолкнут, хоть тресни.
Как она бесконечно стара –
Неприкаянность простенькой песни.
В загустевшую даль позовёт,
Безмятежное детство напомнит,
Смоет с памяти пыльный налёт
И прозрачной печалью наполнит.

Спать пора. Спать пора. Спать пора…

* * *         
Асфальт расплавлен. Вязнут каблуки.
Все задыхаются в московском смраде.
Какого дьявола, скажите,  ради
Я здесь торчу в июльские деньки?

Мне в Старицу пора. Заждалась Волга.
Наверно, там сейчас шумит гроза,
На куполах – господняя слеза,
И гром гремит раскатисто и долго,

И радуга сгибается в дугу,
И тонет всё в немыслимой прохладе…
А Старица в торжественном наряде
Стоит на том и этом берегу.

Прости меня, угрюмая столица.
Здесь неба цвет – отнюдь не бирюза.
Сияют, словно в праздник образа,
Лишь в Старице приветливые лица.

Москву терпеть в июле не могу.
А образ Старицы храню и берегу.
Туда я завтра… нет, сегодня же сбегу!

* * *               
Мы убегали без спроса
К Волге шумливой гурьбой,
Прыгали в воду с откоса
С криками наперебой,
Плыли, швыряя сажёнки,
Левой и правой рукой.
Гомон мальчишеский звонкий
Не умолкал над рекой.   
Долгое-долгое лето
Пахло дымком от костра…
Полно. Да было ль всё это?
Кажется, было… вчера…

* * *               
Рожь бранится с васильками.
Торопливо, на бегу
Ветер спорит с мотыльками
На большом-большом лугу.

Ласточки скользят над полем.
Над водой стрижи кружат.
Камыши в печальной доле
Мелководье сторожат.

Слепни, оводы, стрекозы…
Бредит даль голубизной.
Иногда нагрянут грозы.
И опять – палящий зной.

Осенью – другое дело:
Краски брызнут разливные –
Широко, красиво, смело…
И стихи – совсем иные.

* * * 
В это лето дожди разошлись не на шутку.
Хлещут ливни, как будто они обалдели.
Солнце выберется из-за туч на минутку
И исчезнет опять на неделю.

Друг от друга людишки укрылись зонтами,
Ходят-бродят и знать ничего не хотят.
Обречённо зевают безмолвными ртами,
Словно выводки мокрых котят.

А бездельники-ветры попрятались где-то…
Нет, чтоб тучи по небу развеять метлой!
Ну, когда же придёт настоящее лето?
Жду – усталый,
                угрюмый
                и злой.
 
ПОСЛЕ ГРОЗЫ

Ласточки взовьются в синеву
(Не прожить никак без неба птицам),
Капли с листьев скатятся в траву,
Не успевшую дождём напиться,
Радуга повиснет над рекой,
Ветер пробежит по мокрым крышам…
Явится невидим и неслышим
И повиснет над землёй покой.
Тот, что был – не лучше и не хуже.
После молний и раскатов грома
О грозе напомнят только лужи,
Скользкие тропинки возле дома
Да велосипед, в саду забытый,
Брошенный испуганной рукой…

Всё же после бури мир другой – 
Умиротворённый и умытый.
    

                «РАСПЛЕСКАЛАСЬ ОСЕННЯЯ НЕЖНОСТЬ…»

* * *
Ах, какая в мире тишина.
Ах, какая осень золотая.
«У тебя сверкает седина»,–
Мне шепчет лист, с деревьев облетая.

Я бреду по лесу не один.
Шелестя невидимым нарядом,
Не боясь совсем моих седин,
Грусть-тоска  бредёт со мною рядом.

Ах, как грустно одному в лесу.
Некого обнять и растревожить.
Я с тоской беду свою несу,
И тоска мои  обиды множит.

Кажется, мечталось и жилось,
И мечты как будто бы сбывались.
Отчего ж теперь так тяжело?
Почему со мною грусть и зависть?

Может, что-то сделать не успел?
Только – что? И сам уже не знаю.
Может, просто мало в жизни пел
И теперь без песен замерзаю?

Мне подпел бы голос молодой,
Молодой, задиристый и звонкий,
Но размыт годами, как водой,
Образ той единственной девчонки.

Ах, какая в мире тишина.
Ах, какая осень золотая.
«А всему виною  седина»,–
Шепчет лист, с деревьев облетая.

* * *
Осторожно – листья на дорогах.
Осторожно – жёлтый листопад.
Ты души моей, пожалуйста, не трогай –
Всё равно всё  будет невпопад:

Невпопад – укор немого взгляда,
Невпопад – движение руки...
И встречаться больше нам не надо.
Не друзья мы,  хоть и не враги.

Мир не рухнет. Жили же мы прежде.
Не сойдётся клином белый свет.
И, прошу, не оставляй надежде
На возврат хотя бы зыбкий след.

Я по этому пустому следу
На удачу или на беду
Никогда внезапно не приеду,
Никогда случайно не зайду.

Завтра листья жёлтые разгонит
Ветер без начала и конца…
Погоди! Не прячь пока в ладони
Всё ещё любимого лица.

* * *
Лишь поздней осенью бывает лес прозрачен.
Дожди давно ушли. Погожий день невзрачен,
Но чист и светел. Беспредельна даль.
И почему-то бесконечно жаль,
А вот чего – и самому не ясно:            
Деревьев ли, отринувших листы,            
Себя ль, живущего уже напрасно…          
Раздумья и печальны, и просты.

Бреду неспешно, будто спотыкаясь,            
То в чём-то каясь, то почти отчаясь
От странного потока покаяний.             
Запас любви и ревности растрачен –
Не жажду новых встреч, не жду свиданий.
В душе ни радости, ни горя, ни желаний.               
Маршрут пунктиром журавлиным обозначен.
Лишь поздней осенью бывает мир прозрачен.

* * *
Гулко падают яблоки в старом притихшем саду.
Это значит кончается наше счастливое лето.               
Ты уйдёшь, и тебя я уже никогда не найду.
Неужели красивая песня пропета?

Будут хмурые дни. Будут сеяться слепо дожди.
Будут ветры бездомные в голых деревьях скитаться.               
Мы не сможем июньские ночи забыть. Подожди!
Не спеши уходить. Ты же можешь остаться!

Осень будет недолгой. Пусть лето уходит в бега.
Пусть опавшей листвой застилается зеркало пруда. 
Скоро пухом лебяжьим округу укроют снега,
И сугробы сверкнут ожиданием чуда.

Это зимнее чудо примчат на себе облака
На удачу, на счастье… Ах, только бы не на беду.
Мы красивую песню опять запоём. А пока…
Гулко падают, падают,
                падают яблоки в нашем саду.

* * *
Жёлтые ленты в зелёные косы весёлые
Наши берёзы себе поутру заплели.
Значит, вот-вот над устало притихшими сёлами,
Синь разгребая, на юг полетят журавли.
Клином нестройным, тревожно и грустно курлыкая,
Вдаль понесут вековечную нашу тоску…
Рыжая осень, упрямая и разноликая,
Гонит меня из родимой деревни в Москву.

Что мне Москва? Я вернусь в деревеньку печальную.
Пусть только лягут на стылую землю снега.
Ночью морозной однажды припомню нечаянно,
Как с журавлями и я отправлялся в бега.
А журавли возвратятся в края наши ясные.
Будет апрель – прилетят, прилетят журавли.
Всё повторится опять… Только вот не напрасно ли
Жёлтые ленты в зелёные косы берёзы так рано вплели?

* * *
Расплескалась осенняя нежность.
Облетает лесов материк.
Распахнётся сквозная безбрежность,
И прольётся рыдающий крик.
Как слеза расставанья, нежданный,
Упадёт на ладони полей
Проникающий в душу, гортанный
Плач летящих на юг журавлей.

На исходе сентябрь. Как обычно,
Побурели морщины долин.
Никогда мне не станет привычным
Синеву разрезающий клин.
Вот он сделался призрачно тонким,
Вот совсем растворился вдали…
А рыданья по милой сторонке
Тихой грустью на сердце легли.

*  * *
Липы, не выдержав, первыми
Сбросили лист поутру
И с обнажёнными нервами
Зябко дрожат на ветру.

Ветер с напором неистовым,
Хитрый нахрапистый враг,
Сгрёб подаяние чистое
И опрокинул в овраг.

Дерзко, нахально и молодо,
Хоть до вершин не дорос,
Нагло потребовал золото
От побледневших берёз.

Лес содрогнулся от низменной
Жадности осени злой
И зашумел укоризненно
Побагровевшей листвой.

* * *
Листьями клёнов
усыпаны в парке аллеи.
Медленно кружатся,
падая с клёнов листы.
Годы, как листья,               
но я о годах не жалею.               
Просто устал               
поджигать за собою мосты.            

Холод всё ближе…
за ним – полоса  невозврата.
Чтобы вернуться,
последний мосток сберегу.         
Только судьба моя               
будет, наверно, не рада               
снова увидеть меня               
на пустом берегу.               

* * *
В палисадах цветут георгины,
А с берёз опадает листва.               
Не бывает печальней картины,
И рождаются с грустью слова            
О беспечно промчавшемся лете,       
О годах, уползающих прочь…
Невозможно страдания эти,               
Эту тихую боль превозмочь.

Почему-то никто не напомнит:
Вальс осенний звучал много раз,
В мае снова природу наполнит               
Возрождённый неистовый джаз.               
Сердце вновь распахнётся навстречу
Обозначившейся едва
Новой песне. В сиреневый вечер
Зародятся другие слова.

В них не будет тоски и тревоги,
И в наивной своей простоте               
Понесёмся (дай, бог, только ноги)
К заплутавшей в сугробах мечте.               

* * *
Падали яблоки, падали листья –
Бабьего лета следы.
Только рябины роскошные кисти
Поодиночке и гроздьями висли,
Не ожидая беды.

Утром примчались гурьбой свиристели
(Как по часам – ровно в восемь),
Посуетились в рябинах, взлетели…
Где же все ягоды? Ягоды съели.
Значит, окончилась осень.

Вот и моя завершается осень –
Скоро морозы уже.
Мрак одиночества хмур и несносен,
Ветер последние годы уносит.
Холодно, зябко душе.

* * *
Расплясались листья на дорогах:
То вприсядку, то выводят вальсы…
И на это всё ещё не строго
Смотрит осень рыжая – сквозь пальцы.

Обо всём забыв, танцуют листья,
С ветрами кружатся в нежной страсти...
Впору и дождям уже пролиться.
Осень заготовила ненастья.

Ветры бросят листья обручённые,
Загуляют с белыми порошами.
А пока – танцуют обречённые.
Яркие. Красивые. Хорошие.

* * *          
Облетели тихо листья.
Лес угрюмо помрачнел.
А рябиновые кисти
Обобрать я не успел.

Ветер листья в небо бросит.
В сером небе – тучи, тучи…
Покаянно сердце просит,
Чтобы я себя не мучил.

Больше нет дороги дальней –
Завершаю жизнь земную.
И судьба исповедальне
Позовёт в юдоль иную.

Упадут на землю листья.
Зашипит зима в угрозе.
А рябиновые кисти
Только ярче на морозе.

ПОЗДНЯЯ ОСЕНЬ

Сыплется снежное крошево.
Я ему вовсе не рад.
Нет ничего в нём хорошего.
Это не есть снегопад.

Стылым шуршаньем и шелестом
Парк наполняет тропу.
Тучи, как рыбы на нересте,
Мечут и мечут крупу.

Осень с делами управилась.
Ими пресытились мы
И по незыблемым правилам
Ждём, не дождёмся зимы.

* * *               
Дожди моросящие. Тучи косматые.
Сыро. Промозгло. Тоска.
Небо заштопано серой заплатою.
Поле укрыто туманом, как ватою –
Еле дорогу к избе отыскал.

Дожди моросящие, снегом грозящие…
К вечеру печь затоплю.
Буду в обнимку с гитарой звенящею
Ночь коротать, а тоску шелестящую
В стопке вина утоплю.


                "СНЕГА И МОРОЗЫ НАГРЯНУЛИ…"

* * *   
Моросили дожди, моросили,
А потом запуржили снега.
Это ветры, сражаться не в силе,               
Полусонных богов упросили,
Чтоб спровадили осень в бега,
А весёлые яркие краски
Заменили на белые маски.

Боги ветрам метели раздали
Замести вероломства следы.               
Листья песни свои отрыдали
И в далёкие дальние страны
Унесли отголоски беды.
Стало тихо, печально, бело...               
Даже мысли пургой замело.

* * *
Первый робкий снежок
Осторожно и споро
Запорошил лужок
И копну у забора.

Ветер снега охапки
Бросил к ставням зелёным
И мохнатые шапки
Нахлобучил на клёны.

А мороз-то, не охнув,
Все разгладил озёра,
Поразвесил на окнах
Занавески в узорах,

Кое-как, торопливо
Застеклил наши лужи
И притих сиротливо
В ожидании стужи.

* * *
Стволы берёз белее снега.
Полоски теней на снегу…
Я их взволнованного бега
Спокойно видеть не могу.
Мне почему-то душу ранит
Сквозная стройность их рядов,
Когда в предутренние рани
Далёких предков странный зов
Куда-то вдаль зовёт и манит.
А там, в заснеженном тумане,
Как наважденье, накипь слёз –
Прозрачные ряды берёз. 

     ФЕВРАЛЬСКАЯ ЛЫЖНЯ,
ИЛИ ЗИМНИЙ ОТПУСК В ДЕРЕВНЕ

Скользят берёзы белые
На фоне чёрных лип.
Кусты заиндевелые.
Ручья крутой изгиб.

Следы лисы и заячьи
Следы на берегу.
Ещё следы, не знаю чьи,
Сугробы берегут.

Сосна запорошённая.
Нахальный крик сорок…
А солнце отрешённое
Уже скатилось вбок.

Февральский день кончается.
Лыжня зовёт домой.
Повисла и качается
Луна над головой.

Поставлю в сенях лыжи я,
Лежанку затоплю.
Изба моя, как хижина,
И я ещё не сплю.

Мне в этой звёздной полночи
Стихи писать не лень,
Ведь завтра будет солнечный
Морозный ясный день.

Проснусь не очень рано я,
И позовёт меня
Моя непостоянная,
Желанная, обманная
Февральская лыжня.

ПРЕДНОВОГОДНЕЕ

Сугробы под окнами – разнообразные.
На ветках деревьев клоками – снега.
Душа переполнена мыслями разными:
Подарки… снегурочка… баба Яга…

Стоит у окна незажжённая ёлка.
Под ёлкой из ваты – сугробный занос.
Ещё не осыпались с ёлки иголки.
Подарки ещё не принёс дед Мороз.

И мама жива ещё. Бабушка – тоже.
И папа весёлый сидит за столом.
И сумрак нелепый, на тучку похожий,
Плывёт по сугробам за синим окном.

Я пальцем рисую на стёклах полоски,
Не ведая горя, не зная невзгод.
Скрипят под ногами сосновые доски…
Вот только не помню, какой это год.

Качались на ёлке игрушки несложные.
По комнате тихие плыли слова.
И мыслями тягостными и тревожными
Ещё не гудела моя голова.

* * *               
               Веронике
Снега и морозы нагрянули.
Давно не бывало таких.
Моя дорогая, не рано ли
Твой голос в печали затих?

Морозы бывали. И в будущем
Немало их будет бывать.
Не стоит всё самое сущее
В морозную стынь забывать.

Снега налетают метелями.
Сугробов не счесть впереди.
Они все истают капелями –
Ты только чуть-чуть подожди.

Не надо, родная, печалиться.
Не стоит беда твоих слёз.
Прислушайся – вьюга кончается.
Взгляни – отступает мороз.

* * *
Метель устала и убого
В сугроб уткнулась у порога.
Мир захлебнулся тишиной.
Глаза слепящей белизной
Открылись  двор, кусты, дорога…
И стало ясно, как немного,
Совсем немного надо, чтобы
В душе разгладились сугробы
Обид, страданий и тревог
И ты опять, как прежде, мог
Друзьям распахивать объятья
И ощущать безмерность счастья.

* * *               
Пришли снега и холода.
Упали белые метели.
Не верю я, что мы хотели
Расстаться раз и навсегда.

Душа моя забыть не сможет
Тот полыхающий рассвет;
Его давно погасший свет
Воспоминанья растревожит.

Берёз заснеженная стать
Напомнит ясные закаты
И лето жаркое, когда ты
Моей навек могла бы стать.

Ты повела себя несмело,
Сказала ласково: не тронь…
И дерзко вспыхнувший огонь
Спасти от ветра не сумела.

Уйдут снега и холода.
Апрель надеждой постучится.
Ну, как же так могло случиться,
Что мы расстались навсегда?

О ЧЁМ РАССУЖДАЕТ ЕГОРКА НА ПРОГУЛКЕ

Снег промёрзлый под ногами – хруст да хруст.
А сорока по тропинке – скок да скок.
Пригорюнился в сугробе мёрзлый куст –
Он за лето подрасти никак не мог.

Виснет иней на деревьях бахромой.
На сороку громко лает рыжий пёс.
Я гуляю, мне не холодно зимой,
Потому что летом я уже подрос.

Лает пёс. Сорока скачет. Снег идёт.
Он на шапку и на валенки налип.
Мама пусть меня немножко подождёт.
Я шагаю потихоньку – скрип да скрип.

ЕГОРКА НА ГОРКЕ

Эх, я с горки качусь,
Я с высокой качусь.
Я сегодня на санках кататься учусь.
Не страшны мне ни кочка, ни яма.
Я умею не падать в пушистом снегу.
Я за дальние ёлки умчаться могу.
Но… боюсь, потеряется мама.

* * *
Набушевавшись за ночь всласть,
метель к рассвету улеглась.
Покой. Морозец. Солнца власть.
Душе – отрада.
Отрада – слышать снега хруст
и видеть занесённый куст,
но мозг осиротело пуст,
ему не надо,
не надо видеть белый снег
и облаков неспешный бег –
отчаялся за долгий век.
И всё же… всё же…
В душе пульсирует строка –
ведь я живу ещё пока,
встречаю взглядом облака
и жизнь итожу:
туда ли плыл, туда ли шёл,
и что искал, и что нашёл,
что благо, что нехорошо,
а что напрасно?
Бреду, былое вороша,
И слышу, шепчет мне душа,
что жизнь не просто хороша,
она – прекрасна!

* * *
Что я есть на Земле?
Для чего в этот мир я явился?
Ведь зачем-то была
Мне Природой дарована жизнь.
Через муки и боль
Из глубинного чрева Вселенной
Чья-то добрая сила,
Как песчинку, взметнула  меня
Высоко-высоко
И как будто надолго-надолго
В этот солнечный свет,
В беспредельный, безмерный простор.

Распахнулись глаза…
Я любил, и страдал, и метался,
И чего-то искал,
И, казалось, к чему-то стремлюсь,
Чтоб в итоге понять –
Это просто Природа вздохнула
И песчинку на  миг
Всколыхнула над сумрачным дном.
Но волна пронесётся,
Песчинку на место уложит.
И другую песчинку
На мгновенье затронет поток
Бесконечной, безбрежной  реки,
Чьё название   –
                Вечность.