Надёжна кровля, хлёсткий дождь не страшен.
Вот, жаль, воды забыли принести,
и голос (губы треснули от жажды)
немного неразборчив: "Отпусти..."
Простуда - ветер, запах трав - отрава,
читать при звёздах - портятся глаза...
Ценю, что заперт - не сверну в канаву,
бесцельно созерцая небеса.
Здесь славно - не обидят ни злословьем,
ни дружбой, ни касанием души...
"Свобода", - вывожу на стенке кровью -
напрасно, что ли, голову расшиб?
Мне очень повезло: даря невыбор,
уверенно, настойчиво, любя
хранит засов - от слёз и от улыбок,
от жизни и от самого себя.
Ценю: рванусь вовне - и сяду кротко,
браня себя за бешеную злость,
с раскаяньем шепчу: "Прости, решётка", -
пытаясь вправить сломанную кость.
Щипцы пунцовы, вырвавшись из ада.
- Бедняги... Больно? Я-то уж привык...
Простите, что жалею только взглядом,
ведь вы мне как-то вырвали язык.
Любовь порой убийственна, я знаю,
поэтому не стану говорить -
к заветной воле есть тропа иная:
моя свобода - у меня внутри.
Я берегу вас видимостью плена,
нетронут мой застенок (мой оплот?),
а я теку сквозь каменную стену,
сквозь пламя слов, сквозь собственную плоть.
Полёт восторгом голову мне кружит,
в одном аккорде слиты день и ночь...
И все же здесь я, и такой, как нужно:
удобен. Сер. Всегда готов помочь.
Излишне даже звать - бессонна жалость,
но иногда нужны и небеса,
ведь стоит стать таким, как вам мечталось -
и будет просто нечем вас спасать.