её
звали
Вера.
…
босая, едва жива,
опять повторяет заученные слова
про «только дождаться, не двигаться, не смотреть».
луну обглодали собаки. едва ли треть
осталась на небе. не видно луне-бельму,
как девочка с раненой куклой глядят во тьму.
ударом пластмассовой боли сойти с ума –
от бывшего «ма-ма» осталось больное «ма-…»,
промокшее платье и шрам на ключице.
ты
боишься дышать, задыхаясь от пустоты,
от пыли и гари. и куклу – к себе, тесней.
касается ветер израненных в кровь ступней,
разорвано платье, растерзаны мысли на
осколки бутылок. но здесь, за спиной стена -
ко всем безразличный, уныло-холодный ад.
свободный от перечня судеб, имён и дат.
не выжить, не сбыться – на гулкое «не» дробя.
и девочка-кукла бежит от войны в себя,
где страх обрывается тем же обвальным Не,
мерещится призраком в уличной шаркотне,
в разбитых глазницах последних домов и стен.
пригнуться пониже. унылых шагов рефрен
смолкает, смолкает…
и снова – шаги, шаги…
рассветное солнце покрашено в цвет фольги -
сереющей дымкой вползает на свой насест,
глядит на безумные лица, бетон, асбест,
на девочку с куклой. и девочка смотрит ввысь,
на пыльное солнце.
2003