Нагромождение. Без рифмы и размера.
Жил на свете одинокий слепой художник,
Рисовал натюрморты кое-как, наощупь…
Был к двадцати – ярый безбожник,
Только… Иезус Мария повторял каждой ночью.
И чужды были слёзы глазницам пустым –
Ведь наощупь не может быть больно…
Он ходил по земле совершенно босым,
Каждый раз стирая ступни до крови.
В его комнате жили белые птицы –
Источили рисунков льняные холсты.
А художник верил, что птицы-убийцы –
Благодарные ценители его красоты.
И, быть может, он жил бы сейчас;
И мы были б друзьями навек…
Размышляя, смеясь, пили бы шнапс…
Но он умер. Его больше нет.