***

Просыпаешься утром,
согласно натурализму,
открываешь окно и читаешь стихи Бодлера…

Поглядите, сеньор, что я делаю с этой жизнью
и поверьте теперь, что за меру воздастся мерой.

Мне бы в замок какой, но его недостойны ноги,
слишком долго ступавшие здесь по бетонным плитам,
так, выходит, пора возвращаться в свою эклогу:
быть измотанным жизнью –
как следствие, быть забытым.

Как стары мы, мой друг! Всё проходит под этим небом –
даже солнце ветшает  – так нужно ли, по Шекспиру,
благородней ли духом поддаться и крикнуть первым,
что уже бы пора рассчитаться с постылым миром?

Что за зелье ты дал мне?
Из чьих оно слёз и песен,
отчего мне теперь так тоскливо и так беззвёздно?..

Я ныряю в метро, доезжаю до Красной Пресни,
там осталась весна, но теперь уже слишком поздно
просыпаться с зарёй, обещая дожить до ночи
в круговерти веков, в суете, пережёгшей холод…

Поглядите, сеньор, поверьте – наш мир непрочен,
но заметят ли это те, кто красив и молод?