Моя муза, дрожит от соблазнов людских,
Любит выпить, а после упасть в забытье,
Прожигает, она в кабаках до утра.
И является, спьяну, поболтать на рогах.
Истирична, капризна, чего ж ей взбредет?
На три года ушла, я искал, не нашел,
А потом по весне, как возьми, заявись,
Я пустил, ведь я ждал, только с ней моя жизнь.
Пусть неведом ей страх, говорить обо всём,
Смысл искать, и клеймить ложь каленным мечом,
Но она же хрупка, как хрустальный сервиз,
И обидеть боюсь, говоря с ней за жизнь.
Моя муза незрима, для тысяч других,
Ведь как правило, ходят , взгляд свой вниз потупив,
А она так чиста, что способна летать,
И всегда далека, от скопления масс.
И ругается матом, как сапожник, порой,
Но глаза, как весеннего моря прибой,
А обидят, в плечо, будет плакать навзрыд,
И шептать, еле слышно, стихи, через хрип.