Женщина стоит на балконе, развешивает бельё. У степного ветра ледяные ладони, он рвёт лепестки во дворе моём. И лепестки, кремовые и белые, яблоневые и абрикосовые, сбиваются в стаи, избавляясь от тела, летят, бесконечно розовые в лучах восходящего солнца, летят на восток и на запад,
на юг и на север, и по всей по земле несётся
их исчезающе нежный запах.
Женщина стоит на балконе, ветер рвет бельё у неё из рук. Скоро он станет спокойней, кончится линия, закроется круг. Я стану маленькая, меня позовут домой.
У смерти моей будут руки твои, и взгляд будет твой.
Пахнет невидимыми яблоневыми лепестками. Пахнет водой, бьющейся на причале. Смерть будет качать меня твоими руками, мне очень нужно, чтобы меня качали. Потому что я совсем не герой, ну какой из меня герой. Потому что я ребенок, и кот, и камушек твой ручной.
Женщина стоит в лучах тишины. Лепестки летят на четыре все сторонЫ, рассказать, что никто не хочет войны. На все на четыре стОроны, над степными просторами. Истончившиеся до запаха лепестки; их качает ветер и песенку им поёт,
безымянны они, невидимы и легки,
никогда не кончится их полёт.