Стал я старше на тысячу горестных лет.
Разменял холод лун на горячечность бреда.
Шел, наощупь искал твой затерянный свет,
В полумраке веков был любви алчно предан...
В безразличии гордом погостов немых,
В городах, самолетах, пустых переулках,
В суете привокзальной земной кутерьмы
Вечность ритмом сердечным отмеривал гулко...
Я забыл свое имя в кромешном аду.
Брел, безликий глупец, не найдя здесь ответов.
Помня лишь сладость губ в ароматном меду,
Что сто весен назад я однажды отведал...
Каждый миг я молил, каждый шаг, каждый вдох,
Я отдал бы всю жизнь, что б промолвить: «Родная...»,
Прикоснуться ладонью к лицу… Если б мог...
«Отзовись!» - исступлённо шептал: «Заклинаю...»
Видел облик твой милый в дрожаньи цветов,
В блеске рос, в поднебесном парении птицы...
Я просил, как просили бы сорок Христов:
«Ты прости, что я так торопился родиться...».